Выбери любимый жанр

Оценить:

Цирк проклятых

Оглавление

– Вряд ли эта судьба хуже смерти, – сказал Жан-Клод.

– У тебя кровь текла из носа и глаз. Ты истекала кровью у меня на руках, – Ричард сделал несколько шагов к кровати и остановился. – Я не мог просто так дать тебе умереть.

И он беспомощно развел руками.

Я встала в этом шелковом платье и посмотрела на них обоих.

– Ладно, Ричард не знал, но вы знали, что я думаю по этому поводу, Жан-Клод. У вас оправданий нет.

– Может быть, я тоже не мог стоять и смотреть, как вы умираете. Вам такое в голову не приходило?

Я покачала головой:

– Что означает третья метка? Какую дополнительную власть она вам надо мной дает?

– Я теперь могу шептать вам мысленно не только во сне. И вы тоже обрели силу, ma petite. Теперь вас очень трудно убить. Яд вообще не подействует.

Я все качала головой.

– Не хочу этого слышать. Я вам этого никогда не прощу, Жан-Клод.

– Я и не думал, что вы простите, – сказал он, и вид у него был печальный.

– Мне нужна одежда и чтобы меня отвезли домой. Мне нужно сегодня работать.

– Анита, ты же сегодня дважды чуть не погибла. Как ты можешь?

– Оставь, Ричард. Мне нужно на работу. Мне нужно что-то, принадлежащее мне, а не ему. А ты гад, который суется не в свое дело!

– Найди для нее одежду и отвези ее домой, Ричард. Ей нужно время, чтобы привыкнуть к новым переменам.

Я пристально посмотрела на Жан-Клода, который все еще сидел, свернувшись, в углу кровати. Он был восхитителен, и будь у меня пистолет, я бы пристрелила его на месте. В животе у меня холодным и твердым комом ворочался страх. Он собирается сделать меня своей слугой, хочу я того или нет. Я могу вопить и отбиваться, а он будет игнорировать мои протесты.

– Приблизьтесь ко мне еще раз, Жан-Клод, по любой причине, и я вас убью.

– Три метки связали нас. Вам тоже будет очень больно.

Я рассмеялась, и смех был горьким.

– Вы серьезно думаете, что для меня это хоть что-то значит?

Он смотрел на меня, лицо спокойное, непроницаемое, прекрасное.

– Нет. – Он повернулся спиной к нам обоим и сказал: – Отвези ее домой, Ричард. Хотя я не завидую твоей поездке. – Он глянул назад с легкой улыбкой. – Когда она сердится, у нее бывает громкий голос.

Я хотела плюнуть ему в лицо, но этого было бы мало. Убить его я не могла, по крайней мере, здесь и сейчас, и потому оставила дело так. Вынужденная вежливость. Я пошла за Ричардом к двери и ни разу не оглянулась. Не хотела я видеть в трюмо его безупречный профиль.

Считается, что у вампиров нет отражения и нет души. Первое у него есть. А есть ли вторая? Но я решила, что это не имеет значения. Я собираюсь выдать Жан-Клода Оливеру. Выдать Мастера города на убийство. Еще одна метка – и я навеки в его власти. Ни за что! Сначала я увижу его смерть, даже если мне придется умереть вместе с ним. Никто мне не навяжет ничего силой, даже вечность.

43

В конце концов, я надела платье, у которого талия приходилась мне на бедра. То, что оно было на три размера больше, роли не играло. Туфли – любые, даже на высоких каблуках, лишь бы не босиком. Ричард включил в салоне отопление, поскольку от его пальто я отказалась.

Мы уже ссорились, и даже до первого свидания. Даже для меня это рекорд.

– Ты осталась жива, – сказал он в семнадцатый раз.

– Но какой ценой?

– Я считаю, что любая жизнь бесценна. А ты?

– Не надо философствовать, Ричард! Ты выдал меня монстрам, и они меня использовали. Ты разве не понимаешь, что Жан-Клод только искал повода?

– Он спас тебе жизнь.

Кажется, на этом его аргументы истощились.

– Но он это сделал не для того, чтобы меня спасти. Он это сделал, чтобы я стала его рабыней.

– Человек-слуга – не раб. Скорее почти наоборот. У него почти не будет над тобой власти.

– Но он может шептать в мое сознание, вторгаться в мои сны. – Я покачала головой. – Ты даешь ему себя обмануть, Ричард.

– Ты ведешь себя неразумно, – сказал он.

Это уже было слишком.

– Это ведь на моей разрезанной руке кормился Мастер города! Ричард, он сосал мою кровь!

– Я знаю.

В его голосе при этом что-то прозвучало необычное. До меня дошло.

– Ты на это смотрел, сукин ты сын!

– Нет, все было не так.

– А как?

Я сидела, скрестив руки на животе, и сердито смотрела на Ричарда. Вот, значит, чем держит его Жан-Клод. Он маньяк, который любит подглядывать!

– Я хотел быть уверен, что он сделает только то, что нужно для спасения твоей жизни.

– А что он еще мог сделать? Он же сосал мою кровь, черт возьми!

Ричард вдруг стал пристально всматриваться в дорогу, чтобы не глядеть на меня.

– Он мог тебя изнасиловать.

– Ты сам сказал, что у меня из носа и глаз текла кровь. По мне, это не слишком эротично.

– Его возбуждает любая кровь.

– Ты серьезно? – выкатила я на него глаза.

Он кивнул.

У меня вдруг похолодели ноги.

– Почему ты думаешь, что он собирался меня изнасиловать?

– Ты проснулась на черном покрывале. Сначала было белое. Он тебя на него положил и стал раздевать. Снял с тебя платье. Кровь была повсюду. Он мазал ею свое лицо, пробовал на вкус. Другой вампир подал ему золотой нож.

– Там еще были вампиры?

– Это было как ритуал. Кажется, публика была его важной частью. Он вскрыл тебе запястье и стал пить, но руками... Он трогал твою грудь. Я ему сказал, что привез тебя, чтобы ты осталась жива, а не чтобы он тебя насиловал.

– Значит, это действительно далеко зашло?

Ричард внезапно затих.

– Как это было?

Он затряс головой.

– Расскажи мне, Ричард. Я требую!

– Жан-Клод поднял лицо, залитое кровью, и сказал: “Я так долго ждал не для того, чтобы взять силой то, что я прошу ее отдать по собственной воле. Это искушение”. Потом он посмотрел на тебя, Анита, и что-то было такое в его лице... Страшное до чертиков. Он всерьез верит, что ты к нему придешь. Что ты будешь его... любить.