Лик смерти

Оглавление

Я пристально смотрела на Кэтти, на шрам у линии волос, на собственное отражение в ее очках. Я видела уродство шрама — и красоту, которую он не сумел испортить. Меня вдруг охватило ужасное чувство. Боль, гнев и невыносимое желание уничтожить зло.

Келли ответила за меня:

— Мы — лучшие, моя сладкая. Самые лучшие.

Кэтти уставилась на нас. Я чувствовала, что она «видит», не важно, глазами или душой.

— Хорошо, — прошептала она и кивнула.

— Кэтти, вам нужна охрана? — спросила я.

Она нахмурилась:

— Зачем?

— Я… мы ищем Незнакомца. И он наверняка в курсе. Вероятно, он даже хочет, чтобы его нашли. Это поможет ему вернуться к прошлым интересам.

— Вы имеете в виду, ко мне?

— Возможно. Я знаю, он обещал оставить вас в покое, если вы поступите, как он велел. Только ему нельзя доверять.

Кэтти надолго погрузилась в размышления. Наконец покачала головой:

— Нет, спасибо. Я сплю с пистолетом под подушкой, и у меня отличная сигнализация. — Она горько улыбнулась. — Отчасти я даже надеюсь, что он решится нанести мне визит. Я была бы счастлива грохнуть его.

— Вы уверены?

— Да, уверена.

Я взглянула на Келли, и мы поняли друг друга без слов: «Припаркуем напротив машину, хочет Кэтти этого или нет».

Кэтти вновь глотнула кофе. «Остыл, наверное», — подумала я.

— Окажите мне любезность.

— Все, что угодно, — ответила я серьезно.

— Дайте мне знать, когда все закончится.

Я подошла к ней и взяла за руку.

— Когда все закончится, Сара даст вам знать.

Кэтти помолчала, затем крепко сжала мне руку.

— Хорошо, — вновь сказала она и с достоинством высвободилась.

Глава 34

Мне хотелось подумать, и я попросила Келли вести машину, а сама села рядом и уставилась в лобовое стекло. Только что мы обсуждали разговор с Кэтти, разгадывали головоломку с полицейским жетоном и дурацкую фразу про символы. Но ничего не придумали.

Мысли путались. Я ощущала воодушевление и одновременно разочарование, а еще — нереальность происходящего. Воодушевление пришло от того, что мы действовали, искали убийцу и получили новые сведения. Однако вопросы, на которые не было ответов, принесли разочарование.

Ощущение нереальности охватило меня по выходе от Кэтти, на подъездной аллее. Прошлой ночью, когда я читала дневник Сары, я «встретилась» с Кэтти Джонс в первый раз. Она только-только стала полицейским, была полна энтузиазма. Здоровая молодая женщина, правда, с комплексами. Добрая. Чуткая. После встречи с Кэтти нынешней — слепой, озлобленной — я почувствовала себя так, будто узнала конец истории прежде, чем добралась до середины. Будто совершила путешествие в машине времени.

Из задумчивости меня вывел телефонный звонок. Я взглянула на определитель. Это был Алан.

— Что случилось? — спросила я.

— Есть кое-что интересное, и это кое-что может стать полезным для нас, — прогремел Алан.

Я выпрямилась.

— Что?

— Ну, я сейчас стою напротив дома Лэнгстромов. И знаешь, что самое интересное? Он до сих пор считается домом Лэнгстромов.

Я нахмурилась, озадаченная.

— Что-то не пойму.

— Мы с Барри просмотрели документы по этому делу, и в процессе у меня возникли кое-какие соображения. Я решил, что необходимо увидеть место преступления. Несмотря на то что делу уже десять лет.

— Ты прав.

— У Барри подружка в архиве, знакомые женщины в телефонной компании, — продолжал Алан. Я прямо видела, как он глазами вращает. — Короче, мы выяснили, что дом принадлежит… Кому бы ты думала? Трастовому фонду Сары Лэнгстром!

— Что?! — воскликнула я. Келли бросила на меня пронзительный взгляд.

— Вот и я так же отреагировал. «Хорошо, — подумал я, — может, ее родители были намного состоятельней, чем мы думали. Может, у этой истории будет счастливый конец и Сара станет владелицей крупной суммы денег?» Оказалось, не все так просто. Несомненно, Лэнгстромы преуспевали и даже имели более высокий доход, чем обычно у среднего класса. Но они не были богатыми, понимаешь?

— Ну? — спросила я, сгорая от нетерпения.

— Так вот. Оказалось, что после убийства родителей Сары какой-то неизвестный учредил ее трастовый фонд. Предположительно этот человек был большой поклонник творчества миссис Линды Лэнгстром.

— Вот это да!

— У фонда нет фактического адреса, им управляет адвокат по фамилии Гиббс. Он не раскроет нам имя спонсора прямо сейчас, и не потому, что он сволочь. Просто Гиббс действует в соответствии с правилами адвокатуры.

— Мы должны выписать ему повестку, — взволнованно сказала я. — Поклонник? Это уже теплее!

— Я тоже так подумал. А Гиббс таки доказал, что он не сволочь. Принесите, говорит, записку от Сары, подтверждающую необходимость вашего вторжения в дом. Затем пусть Сара по телефону подтвердит, что действительно согласна. Тогда, дескать, впущу. Мы пошли в больницу и встретились с Сарой.

— Как она себя чувствует? Как восприняла новость?

Алан помолчал — наверное, плечами пожал.

— Новость ее потрясла. Она хочет увидеть свой дом. И для того, чтобы сейчас она оставалась в кровати, мне пришлось пообещать, что мы отвезем ее туда в ближайшее время.

Я вздохнула.

— Конечно, отвезем.

— Отлично. Итак, мы получили разрешение Сары, связали ее по телефону с Гиббсом, и он выполнил обещание. И знаешь, что мы обнаружили? — спросил Алан и многозначительно замолчал. — В дом никто не входил с тех пор, как десять лет назад его покинули криминалисты.