Сыны Семаргла

Оглавление

110

— Отец, — спешившись, сказал Святозар, утирая рукой мокрое лицо, от текущей по нему потоками воды, и передавая поводья слуге. — В бани бы попариться.

— Конечно, конечно, наследник, — укрываясь плащом, подошел к нему воевода Творимир. — Мы вас ждали и уж баня готова. Но прежде в дом зайдите, мокрую одежу снимите, покушайте.

— Нет, — закачал головой наследник. — Коли баня готова, так я лучше в баню пойду, а то я замерз в дороге, да и помыться очень хочу, попариться. Ведь последний раз… это я с Храбром в Валадаре парился… Ох! кошмар! какой же я грязный и немытый, точно эти неллы.

— А поисть? — беспокойным голосом поспрашал Творимир.

— Потом воевода, потом, — согласился правитель, и тоже утер ладонью лицо, смахивая с него воду. — Веди нас в баню с наследником.

Глава двадцать шестая

Творимир порывисто кивнул и повел за собой наследника и правителя.

Обогнув дом, по деревянному настилу прикрывающему землю, они вышли на заднюю часть двора, где у воеводы находились хозяйственные постройки: сарай, конюшня, овинник и баня. Творимир подвел правителя и наследника к довольно большой бани, и, открыв дверь, впустил их в широкий предбанник. Святозар лишь только зашел в помещение, сразу снял с себя мокрый плащ и положил его на лавку, которая стояла прямо подле двери. В предбаннике уже все было готово к мытью, так возле небольшого окошка, подле коего располагался круглый стол, на столешнице в кувшинах уже томились холодный квас и сбитень, а обок стены стояли укрытые широкими утиральниками сидения со спинками.

— Творимир, скажи Храбру и Дубыни, коли хотят пусть приходят попариться… и Стояна с собой прихватят, — молвил правитель, когда воевода, забрав ножны с мечами, собрался уже было уходить для того даже вышел на двор из предбанника, поколь придерживая ручку двери.

— Хорошо, правитель, — откликнулся Творимир и закрыл за собой дверь. Святозар, пока отец и воевода разговаривали, уже прошел вглубь предбанника, и, выбрав себе сиденье, опустившись на него, принялся торопливо разуваться. Он также спешно снял с себя кафтан, пояс, штаны, онучи, и, оставшись в рубахе, поднялся с сиденья. Еще морг он медлил, посем обратился к Ярилу, оный медленно раздевался подле него:

— Отец, ты только не волнуйся, хорошо? Глядючи на меня? Правитель снял с себя кафтан, и, повернув голову, по-теплому зыркнув на сына, кивнул ему. И тогда Святозар глубоко вздохнул, точно собрался нырять в воду, да резко стянул через голову с себя рубаху. И тотчас лицо правителя надрывно дрогнуло, глубокие борозды укрыли его высокий лоб, а между бровями залегли две неровные морщинки. Святозар бросил рубаху сверху на штаны, лежащие на полу, и быстрым шагом пошел в парилку. Он немедля открыл дверь, будто стараясь скрыться от удрученного взора отца, смотрящего ему в спину, и вошел в жарко натопленную, полутемную парилку, с двумя небольшими окошками, через которые вовнутрь пробивался такой же блеклый свет.

Наследник направил руку на потолок парилки и тихо пропел-прошептал, и незамедлительно, там, прямо под деревянной его поверхностью появилось два ярких золотисто-лазурных шара, в миг наполнивших парилку приятным для глаз нежным золотисто-лазурным светом. В парилке справа от двери находилось четыре широких, ступенчатых полка, забравшись по каковым на самый верхний, наследник лег на спину и вытянувшись замер, наслаждаясь теплом и паром царящим кругом. Одначе не успел Святозар, толком-то вытянуть ноги, как в парилку открылась дверь, и вошел отец. Он оглянулся, и, уставившись на полыхающие шары, тихо вымолвил: «ого…», а после протянул руку и коснулся их боков подушечками пальцев. Светящиеся шары, не мешкая, легохонько вздрогнули, словно отклонились чуть в сторону, не позволяя вобрать в перста их лучезарное сияние. Отец широко улыбнулся, и, убрав перста от шаров, удовлетворенно и в тоже время восторженно покачал головой, да благодушно глянув на сына, принялся неторопливо подниматься к нему наверх, вмале воссев возле его вытянутых ног.

— Отец, ляжешь? — поспешно поднимаясь, спросил наследник.

— Нет, нет… лежи сынок, — ответил правитель. — Я же, ты, знаешь, наверху не люблю бывать… Я сейчас сойду вниз. Правитель замолчал, улыбка сбежала с его губ, он зыркнул на золотисто-лазурные шары, на которые сверху падали капли воды и точно пропадали в их яркой магической сущности, и, утерев ладонью струящийся по лицу пот, расстроенным голосом проронил:

— И руки, и спина… Боги мои какую же ты боль пережил, сынок мой.

— Отец, не расстраивайся, — откликнулся Святозар, не отрывая взгляда от деревянной поверхности потолка, на которой набухали огромные капли воды. — Все уже в прошлом… и боль и страдание, а в будущем, так сказал ДажьБог, счастливая и долгая жизнь.

— Да?.. — словно не веря переспросил правитель. — Пусть так и будет… Ты, мой мальчик, заслужил, спокойной, счастливой и долгой жизни. Ведь теперь, когда нагаки не кажут от страха и носа возле наших границ, а кругом нас окружают наши друзья: принц Керк— страны Игников; правитель Нынышу— народа лонгилов, правитель и кудесник Аилоунен— страны Приолии, может будет и на наших границах мир и…

— Ах, отец, что ты такое говоришь, — усмехаясь и перебивая на полуслове правителя, отметил Святозар. — Ведь есть Северное море, Белый океан, есть Восточное море и Южное… И оттуда издревле приплывали на наши земли, все те, кто хотел поживиться, кто хотел убивать и захватывать. Еще впервой моей жизни пел Аилоунен сказ-песню, которую ему подарил Бог Семаргл: «И вот идет в степи нашей великое множество иных родов, И не должны мы быть мирными, И не должны просить помощи, ибо она в мышцах наших и на конце мечей, И ими мы сечем врагов.» Понимаешь, мы должны быть всегда ратниками, знать, что в любой миг может прийти на нашу землю враг. Не ждать спокойной и мирной жизни, не надеяться на помощь Богов, а всегда уметь защитить свою землю и своих жен, детей и стариков. Потому как мы восуры, а отец наш сам славный и великий витязь, ДажьБог, на которого не только я, не только ты, не только Тур похожи… На него похож каждый восур, который несет и будет нести меч на себе.