Коло Жизни. Зачин. Том 2

Оглавление

– Ходил… У нее небольшой жар, Отец, – с теплотой отозвался Огнь. Он тоже редко, как и старшие братья, называл Небо Отцом, потому так ноне обратился… Так, чтобы поддержать старшего Раса после мысленной размолвки с Седми. – Вещунья Мудрая сказала, что это случилось, оно как Влада переволновалась. Одначе, эта болезнь в целом не должна сказаться на ее здоровье, и девочка вмале поправится… Так, что наши замыслы по морю и орикам не изменятся.

– Сие радует, что не изменятся. Ты почаще, мой драгоценный к ней заглядывай, – вельми бодро произнес Небо и широко открыл очи так, что они пыхнули голубизной света в сторону Огня, таким побытом, несомненно, поблагодарив сына за поддержку. – Почаще… Ты же знаешь, мы покуда она не позовет, не можем заходить в ту комнату, ибо это ваше пристанище, потому девочка не должна грустить. И еще, выполни погодя, мой милый, рекомендации Першего, абы он с меня потом не взыскивал.

Огнь, не мешкая кивнул, и на удивление мягко просиял улыбкой старшему Расу. А в зале токмо старший Бог смолк, повисла тугая тишина, нарушаемая всего-навсе движением его руки поглаживающей по спине Дажбу.

– Небо, – прервал напряженное отишье Седми. – Хотел передать тебе сообщение от Асила. Право молвить, не понимаю, почему находясь в одной Галактике сообщения от Асила адресованные на тебя должен принимать я… Скажи Першему, чтобы он снял это повеление с Атефской печищи. В самом деле сие раздражает.

– Я ему говорил, милый, говорил, – весьма скоро отозвался Небо и с теплотой зыркнул на старшего сына. – Давеча… Но Перший сказал, что данная ситуация поколь меня не касается. И данное недоразумением меж вами он будет утрясать сам.

– А так вот это как называется, – нескрываемо досадливо протянул Седми и прерывчато качнул головой, точно ссыпая оттуда россыпь искорок, пляшущих по волосам. – А я думал, это не недоразумение, а обман… Ну, да ладно, я сам о том потолкую с Першим… Словом передаю сообщение. – Старший сын Небо глубоко вздохнул и продолжил сказывать серебристо-нежным тенором Асила, – то, что вы меня облыжничали, прекрасно. Да, Небо, вам удалось не дать мне коснуться лучицы, однако хочу напомнить, что вступив в соперничество за нее… Я!… Я имею право знать в первой жизни лучицы обо всем, что касается ее: болезни, тревоги, наставники. Ибо в моих силах оказать необходимую помощь или предоставить ее как таковую. Если ты Небо будешь скрывать от меня касаемо лучицы, а значит нарушать Закон Бытия я пожалуюсь на тебя Родителю… И тогда пусть Он решает удел лучицы. – Седми замолчал на самую малость, а засим продолжил уже своим голосом, – думаю Небо, не стоит скрывать от Асила подробности жизни лучицы и девочки. Ибо та тревога, как и ясно, вызвана твоим не желанием брать для Владелины наставников… Надобно послать к Атефам Белую Бабу, пусть она доложит им о прибытие Кали-Даруги и покажет отблеск девочки.

Глава семнадцатая

Влада болела уже второй день.

По началу, кажется, и не приметив начинающуюся хворь.

До поздней ночи, в первый день после возвращения от Першего, девочка была в зале капища подле Богов: Небо, Седми, Огня и Дажбы, куда немного погодя пришел прибывший из Галактики Блискавица Воитель. Когда же Владелина отправилась к себе в комнату, внезапно почувствовала слабость. Сначала вельми малую, точно она устала. Впрочем, когда юница искупалась в озерце и прилегла на кровать, ощутила как по первому запылали щеки, а потом озноб пробил все тело, и зубы несколько раз меж собой шибутно столкнулись. Девушка уже давно не болела, одначе, ведая, что ей вредно хворать и нельзя того скрывать, позвала Отца, сказав, что ей нехорошо. Вскоре в комнату пришла Вещунья Мудрая. Владе было совестно смотреть в очи наставницы, за все, что той высказал, по ее вине, Седми. Но царица единождым взмахом руки остановила всякую горячность Владелины, ощупала ее лоб и незамедлительно ушла… Лишь затем, чтобы вернуться со снадобьями и Целительницей Радушной, оная не раз замещала и исполняла обязанности Знахарки Прозорливой когда последняя отсутствовала.

Эта альвинка смотрелась самой низенькой из своих соплеменниц и голос ее был столь нежным, укачивающим, а руки мягкие, и, похоже, не теплые, а прямо-таки жаркие. Целительница Радушная растерев тело девушки какими-то приятно пахнущими маслами и напоив не менее сладкими снадобьями, плотно укутала в одеяло, и приобняв начала ласково, что-то сказывать. И уставшая, приболевшая юница под те переливы слов немедля уснула.

В последующие два дня Влада хоть и чувствовала себя хорошо, но с ложа не вставала. Альвинки убедили ее, что если она желает увидеть море и ориков, ей надобно окончательно выздороветь. К вечеру первого дня в комнату пришел Огнь. Он хоть и выглядел явно чем-то озадаченным, обаче, был однозначно довольным. Присев на ложе девушки Бог многажды раз целовал ее в щеки и лоб, хотя ей желалось большего, шептал, что-то ускользающее от понимания и словно на ином языке. А когда Влада нежданно начала чуть вздрагивать, точно ее стал бить озноб и в голове появилось томление, усадил к себе на колени, и принялся сказывать про море и ориков, оных вскоре она увидит. Томление враз утихло в голове и под его серебристо-нежный тенор, под шелест травы и журчание воды, юница заснула, последнее, что припомнив легонько посмуревшее, вроде на закате небо раскинувшееся куполом в комнате.

Наутро Владелина окончательно окрепла. Вместе с тем продолжала оставаться в ложе, понимая, что если она не выполнит рекомендаций альвов, Отец Небо вряд ли ее отпустит посмотреть одноглазых ориков. Потому хоть и с неохотой, пересилила себя, и, поев хлеба с сыром, запила горячим молоком, а после, опустившись на ложе, подоткнула под голову подушку. Неотступно следя взором за уходящей из комнаты Целительницей Радушной уносящей блюдо с остатками еды, Влада, обращаясь к сидящей подле нее царицы, очень тихо вопросила: