Коло Жизни. Зачин. Том 2

Оглавление

– Слушаюсь, рани Темная Кали-Даруга, – отозвалась служка, и еще ниже преклонила свою голову, где черные, прямые волосы, заплетенные в мельчайшие, не больше ширины перст, косички были собраны в хвост.

Спустя какое-то время, когда все, как и велела рани демониц было исполнено, а в полутемной комнате с занавешенными окнами в центре ее стояла голая, спящая и явственно окаменевшая Владу, окруженная по коло и вписанному в него треугольнику зажженными свечами, Пушпа ввела в помещение Лярву. То создание, каковое Небо считал неприятным, было высоким и прозрачно-серым имеющим форму головы только без лица и каких-либо признаков того, чуть удлиненной шеи и похожего на клин тела… В целом точно соответствующего слову и понятию «тень». Лярва не шла, она плыла, летела, почитай касаясь краем своего тела пола и не имела ни рук, ни как понятно ног.

Пушпа тянущая за тонкий серебристый волосок Лярву поставила ее сразу за девочкой введя в круг несколько правее. И тотчас в залу вошла обряженная в черное одеяние рани Черных Каликамов, по полотну материи коей блистали, переливаясь махие серебристые брызги. Сие одеяние вельми походило на платье, не имея рукавов, оно доставало до пола, и было с широким капюшоном, скрывающим голову Кали-Даруги и весь ее лоб. Дотягиваясь до края надбровных дуг, край капюшона полностью заслонил не только лоб, но и третий глаз на нем.

Как только рани заняла свое место подле острой вершины треугольника, напротив все еще спяще-окаменевшей девочки, четыре демоницы закрыв дверь, встали по углам комнаты и взяли в руки бубны. Сандхия меж тем расставила по трем сторонам треугольника, высокие сосуды и подожгла шарообразные студенистые смолы наполняющие их изнутри.

Густовато-пряный дым, разом переполнив горловины сосудов, выплюхнулся в комнату и в доли секунд окутал все помещение, но особенно густо тело девушки и стоящую подле нее Лярву. И тотчас Кали-Даруга принялась гудеть, сначала негромко, но посем все мощнее и мощнее с нарастанием. А когда тот звук, точно песня али заговор-молвь наполнил комнату, переплетаясь с плывущим дымом, демоницы разком застучали в бубны, по первому не громко, но степенно наращивая силу удара. И тогда нежданно колыхнулась прозрачная Лярва, словно по ней пробежала рябь, засим она легохонько закачалась вперед… назад, похоже, жаждая прикоснуться к девушке. Пламя свечей мгновенно выбросило вверх лепестки рдяного огня и они, оторвавшись от фитилей, зависли в метре над ними. Мгновение погодя, принявшись перемещаться по коло или треугольнику, описывая в одном случае плавные линии, а в ином ровные. Сияние от этого движения, кажется, увеличилось во много раз, и тогда вдруг лучисто вспыхнула и сама Лярва ядренистым, золотым светом. Засим резко выбросив из своего плеча полосу, коя точно разрезала оголенную кожу Влады под правым ухом, как раз за мочкой, похоже, пробив и само находящееся там костное образование так, что послышался едва ощутимый хруст и немедля с под места разрыва заструилась кровь. Еще мгновение и Лярва перестала светиться золотыми переливами, видимо погаснув иль сгорев, а посему окрасившись в серо-дымчатый цвет, пропала и полоса света, разрезавшая кожу под ухом девушки. Всего-навсе слегка задымился промежуток меж тенью и юницей. И незамедлительно пламя, парящее над свечами упало единождым махом на тонкие фитили, а рани и демоницы стихли, отчего в помещении наступила полная тишина. Еще морг того отишья и Кали-Даруга властно молвила:

– Держи.

И не мешкая, стоящая подле двери Сандхия, шагнула вкруг треугольника и подхватила на руки оседающую к полу юницу, потерявшую как-то вельми внезапно всякую окаменелость тела.

– На тахту, – заботливым тоном проронила рани.

Сандхия с легкостью подняла девочку на руки, с нежностью прижала к груди, словно родное дитятко, и направилась с ней к тахте, а прилепленная с помощью дымчатой полосы Лярва немедля потянулась следом. Не менее торопливо направилась за служкой и Кали-Даруга, на ходу раздавая указания остальным демоницам:

– Свечи убрать, шторы открыть, помещение проветрить. На бок положи госпожу, Сандхия, – добавила рани, и, скинув с головы капюшон, подступив к тахте, опустилась на колени подле.

Рати, еще одна демоница, также как и Кали-Даруга присев подле тахты протянула ей тонкую черную полосу и влажный белый ручник. Рани Черных Каликамов нежно утерла струящуюся юшку поданным ручником на месте пореза у юницы, а после пристроила туда полосу тем самым, похоже сращивая кожу.

Кали-Даруга немного посидела обок девочки, ощупывая ее лоб и в целом тело, связанное с дымчатой Лярвой, а после, прикрыв ее дотоль свернутым голубым одеялом, поднявшись на ноги, сказала, обращаясь к служкам:

– Обмоете госпожу, разотрете и отнесете в ложе поколь почивает… Все получилось даже лучше чем я ожидала, – и повелительно глянув на покачивающуюся в шаге от тахты тень дополнила, – Лярва только не смей заходить в капище. Будешь дожидаться божество подле завесы.

Глава двадцать седьмая

Влада обряженная нынче в лазурный сарафан вышла из дома на двор. Нонешней ночью, когда рани Черных Каликамов сообщила Огню, что обряд удался, Небо убрал щит, абы не тревожить его присутствием возвращающуюся к общению и жизни поселения девушку. Остановившись подле изгороди, где на вбитом вертикально земле колу поместилась гладко отполированная голова лошади, девочка замерла. Она глубоко вдохнула жаристую теплоту воздуха резво наполнившего все ее тело, вплоть до кончиков перст ног, и широко улыбнулась яркому дневному светилу, голубому небу и плывущим по нему рыхлым разрозненным облакам. Весьма насыщенно пахло луговыми травами и возвышающимися, позадь дома рани, лиственными деревами, сберегшими в своем аромате нежную горечь первого сока.