Стихотворения, басни, повести, сказки, фельетоны (

• Предыдущая
• 50/111
• Следующая

50

                    Не перечь!"
                       Барыня сначала
                    Диким криком кричала,
                    Визжала, ярилася,
                    Под конец взмолилася
                    И, утирая слезы рукавами,
                    Побрела за дровами,
                    Затопила печь, обед приготовила,
                    Ни в чем Емельяну не прекословила.
                    Да Емельян придирчив — беда!
                    "Эт-та что за еда?
                    Ты думаешь, я не вижу?"
                       И выплеснул ей на голову всю жижу.
                    А на другой день новая придирка.
                    У барыни — печь, и стирка,
                    И хлев, и огород.
                    За плетнем народ
                    Глядит, любуется,
                    Диву дивуется,
                    Своим глазам, ушам не верит,
                    Как это Емельян барыню костерит,
                    Не по-барски ее величает,
                    К работе черной приучает!


                       Сошла барыня на тень,
                    Свалившись от работы на седьмой день, —
                    До того показался ей праздничек трудным! —
                    Заснула барыня сном непробудным
                    И не слыхала, как ее деликатно
                    Свезли мужики в усадьбу обратно.


                       Проснувшись на барской пуховой постели,
                    Заместо грозного Емели
                    С лицом испитым, в прыщах и угрях,
                    Увидала барыня в дверях
                    Мишку,
                    Епишку,
                    Фетинью,
                    Аксинью,
                    Ключницу Лукерью
                    И старосту за дверью:
                    Боятся они подойти к ней близко,
                    Кланяются низко,
                    На барыню умиляются,
                    О здоровьице справляются:
                    "Голубушка-барыня,
                    Барыня-сударыня,
                    Уж мы-то ждем, заждалися,
                    Как вы не пробуждалися,
                    Всю ночь стонали-охали,
                    От снов лихих, от боли ли.
                    Покушали не плохо ли?
                    Опиться ль не изволили?
                    Голубушка-барыня,
                    Барыня-сударыня!"


                       Возвела барыня глаза
                    В угол на образа,
                    И личико ее прояснилося:
                    "Так это, взаправду, мне все приснилося!
                    Так это, значит, во сне
                    Было божье указанье мне?
                    Староста! Беги за сапожником Емельяном.
                    Над ним, злодеем, смутьяном,
                    Свершу веленье божьего суда.
                    Господи! В мыслях с тобой неразлучно…
                    Розог!.. Розог!.. Емельку сюда!..
                    За-пор-р-р-рю… собствен-но-руч-но!!"


                       Ой ты, барыня расейская,
                    Ой, ты, шпана белогвардейская!
                    Не семь дней, семь годков — срок значительный!
                    Тебе сон все снится мучительный,
                    Сон мучительный — злая напасть,
                    Рабоче-крестьянская власть!
                    Семь годков — и восьмой на пороге.
                    Ты же все пребываешь в тревоге
                    И, теряя остатки ума,
                    Чай, не веришь уж больше сама,
                    Что от красного Октябрьского "наваждении"
                    Когда-либо дождешься пробуждения.
                    Страдаешь семь лет, —
                    И конца твоим страданиям нет!

ПАМЯТИ СЕЛЬКОРА
ГРИГОРИЯ МАЛИНОВСКОГО

                     Сырость и мгла.
                     Ночь развернула два черных крыла.
                     Дымовка спит средь простора степного.
                     Только Андрей Малиновский не спит:
                     Сжавши рукою обрез, сторожит
                     Брата родного.


                     Тьма. В переулке не видно ни зги.
                     Плачет капелью весеннею крыша.
                     Страшно. Знакомые близко шаги.
                     "Гриша!
                            Гриша!
                                   Я ли тебя не любил?"
                     Мысль замерла от угара хмельного.
                     Грохнул обрез. Малиновский убил
                     Брата родного.


                     В Дымовке шум и огни фонарей,
                     Только темна Малиновского хата.
                     Люди стучатся: "Вставай… Андрей!.."
                     "Брата убили!.."
                                      "Брата!"


                     Тихо снуют по деревне огни.
                     Людям мерещится запах железа.

3

• Предыдущая
• 50/111
• Следующая