Стихотворения, басни, повести, сказки, фельетоны (

Оглавление

                     Нюхом берут направленье они.
                     Ищут обреза.
                     Сгинул обрез без следа.
                     Но приговор уже сказан у трупа:
                        "Это его Попандопуло". — "Да!"
                        "Это — проклятый Тюлюпа!"
                        Сбилися люди вокруг.
                     Плачет Андрей, их проклятия слыша.
                     Стонет жена, убивается друг:
                        "Гриша!"
                        "Гриша!"

                        Солнце встает — раскаленный укор,
                     Гневно закрывши свой лик облаками.
                     В луже, прикрытый рогожей, селькор
                     Смотрит на небо слепыми зрачками.

                     Не оторваться ему от земли,
                     Жертве злодейства и братской измены.
                     Но уж гремит — и вблизи и вдали —
                     Голос могучей селькоровской смены:

                     "Злые убийцы себя не спасут.
                     Смело вперед, боевые селькоры!
                     Всех подлецов — на селькоровский суд.
                    Сыщем, разроем их темные норы!

                     Темная Дымовка сгинет, умрет.
                     Солнце осветит родные просторы.
                     Рыцари правды и света, вперед!
                     Мы — боевые селькоры!"

О САМОМ БЛИЗКОМ

По случаю знаменательного роста тиража

центрального органа большевистской партии,

газеты "Правда", перевалившего за полмиллиона

экземпляров.

                 Во дни оны ,
                Когда буржуазных газет выходили миллионы,
                 Выдался счастливый-счастливый вечерок:
                 Верстали мы "Правды" первый номерок —
                 Рабочим на радость, буржуям в пику,
                 Меньшевикам не на радость тож:
                 Была им "Правда", что острый нож.
                 Что было шуму и веселого крику!
                 Носились мы по типографии туда и сюда.
                 Молодые года!
                 И опять же боевое возбуждение:
                 _Рабочей печати рождение_!
                 Стереотип отливали,
                 Чуть не танцевали,
                 А как спустили его в машинное отделение —
                 Сущее умиление,
                 Плевать, что шпики на крыльце!
                 "Правда" в свинце!
                 Прикасаясь к ней, что к ребенку,
                 Положили ее в ротационку
                 И, разинув рот,
                 Сделали первый поворот.
                 Что-то приправили, обмазавшись в клее.
                 Пустили машину веселее.
                 После окончательной пригонки
                 Вошли в экстаз.
                 Порхала "Правда" из ротационки:
                 "Раз! — Раз! — Раз!"

                    Был тогда я голодраным студентом.
                 Но в связи с торжественным моментом
                 Облачился в пальтишко новенькое,
                 Двадцатирублевенькое,
                 Тем в моей жизни знаменитое,
                 Что впервые на меня шитое,
                 А не купленное в татарской кучке
                 На крикливой толкучке
                 Пальто с приглаженными заплатами,
                 С выведенными пятнами,
                 Отдающее десятью ароматами
                 Не очень приятными.

                    И до того у меня от радости разомлело нутро,
                 Смотрел я на "Правду" с такой нежной ласкою,
                 Что не заметил, как присел на ведро
                 С типографской черною краскою.
                 Привстану, присяду,
                 Привстану, присяду,
                 Не сводя с ротационки взгляду,
                 А как стал в себя приходить понемножку,
                 Заметил оплошку:
                 У пальтишка новенького,
                 Двадцатирублевенького,
                 Вся левая пола —
                 Сплошная смола!
                 А товарищам потеха,
                 Валятся от смеха:
                 "Ай, пола-то, пола какова!..
                 Не горюй, голова!
                 Это так называемое
                 Пятно несмываемое,
                 Большевистская, значит, печать,
                 Чтобы сразу тебя отличать!"

                    Товарищи были пророки.
                 Прошли немалые сроки.
                 Я нередко в почетный угол сажуся
                 На советском празднике том иль ином.
                 Но ничем я, ничем я так не горжуся,
                 Как моим большевистским, правдистским "пятном"!

                    Родилася "Правда" газетой маленькой,
                 На вид захудаленькой,
                 "Не жилицей на этом свете"
                 (Не чета буржуазной газете!),