|
Оценить:
|
Тайна его сердца
- Предыдущая
- 20/88
- Следующая
20
– Судя по всему, Фрэнсис уже сделала первый шаг к своей заветной мечте, – заметил Ричард. – С вашей любезной помощью.
– Ах, это… Остается только надеяться, что никто не скажет тетушке Шарлотте, что клей – моих рук дело.
Ричарду почему-то казалось, что ее надежды не оправдаются.
– А не получится устроить так, чтобы все осталось в тайне?
– Увы и ах! Хорошо бы у нас сегодня вечером разразился скандал, тогда никто даже не заметил бы, что Фрэнсис отправилась в постель с рогом на голове.
Ричард закашлялся. И продолжал кашлять и кашлять. О господи, это из-за пыли, носившейся в воздухе, или от чувства вины?
– С вами все в порядке? – забеспокоилась Айрис.
Он лишь кивнул, не в силах выговорить ни слова. О боже! Скандал? Если бы она только знала…
– Принести вам что-нибудь выпить?
Ричард опять кивнул. Ему нужно было смочить горло, а еще какое-то время не смотреть ей в глаза.
В конце концов, Айрис будет счастливой, сказал он себе. Он станет ей хорошим мужем. А от нее ничего не потребуется. Кроме того, чтобы захотеть выйти за него.
Ричард застонал. Для него оказалось полной неожиданностью, что его затея с женитьбой вызовет в нем такое чувство вины.
– А вот и я. – Айрис протянула ему хрустальный бокал с вином.
Ричард сделал живительный глоток.
– Благодарю, – прохрипел он. – Не знаю, что на меня нашло.
Сочувственно поддакнув, Айрис махнула рукой в сторону украшенного ветками рояля.
– Наверное, от них в воздухе много пыли. Херриет вчера собирала их в Гайд-парке полдня.
– Может, сядем вместе? – предложил Ричард.
– С удовольствием, – улыбнулась Айрис. – Вам все равно потребуется кто-то, кто будет переводить.
– Переводить? – Он с тревогой посмотрел на нее.
Айрис засмеялась.
– Нет-нет, не беспокойтесь. Пьеса на английском. Просто… у Херриет своеобразный стиль.
– Я смотрю, вы очень любите свою семью, – заметил Ричард.
И только Айрис собралась ответить, как что-то у него за спиной привлекло ее внимание.
– Моя тетя подает знаки, – пояснила она. – Я так понимаю, нам нужно занимать места.
С некоторым трепетом Ричард сел рядом с Айрис в первом ряду. Голоса публики упали до шепота, а когда на сцену выплыла леди Херриет Плейнсворт, одетая в костюм пастушки, с посохом и прочими атрибутами в руках, воцарилось молчание.
– Какой прекрасный, какой сияющий день! – нараспев произнесла она и остановилась, чтобы отмахнуться от ленты, спускавшейся на глаза с широких полей ее шляпки. – Как благословенна я, имея такое тучное стадо.
Ничего не произошло.
– Такое тучное стадо! – зычно повторила она.
Сбоку что-то упало, раздалось глухое бормотание, потом кто-то зашипел:
– Прекратите!
И пятеро маленьких детей, одетых ягнятами, засеменили на сцену.
– Мои кузены, – шепотом сказала Айрис. – Следующее поколение.
– О, солнце, свети! – В мольбе Херриет широко развела руки. Однако Ричард не слушал ее, он был совершенно очарован ягнятами. Самый крупный из них блеял так громко, что Херриет, в конце концов, дала ему пинка, а самый маленький – ребенку наверняка было не больше двух лет! – на четвереньках подполз к роялю и принялся лизать ножку.
Айрис прижала руку ко рту, чтобы не расхохотаться.
Следующие несколько минут пастушка продолжала восхвалять чудеса природы, пока кто-то за сценой со страшной силой не громыхнул в медные тарелки. Херриет взвизгнула, как и бо́льшая часть публики.
– Нам повезло, что на следующей неделе не будет дождей, – тем не менее стояла на своем пастушка.
Тарелки громыхнули снова, и чей-то голос возгласил:
– Гром грянул!
Ахнув, Айрис в ужасе прошептала:
– Элизабет!
– Что произошло? – спросил Ричард.
– Я думаю, что одна из сестер Херриет только что изменила сценарий и выкинула весь первый акт.
А когда на сцене появились пять коровок, которые при ближайшем рассмотрении оказались теми же самыми ягнятами, только теперь поверх их шерсти были приколоты пятна, вырезанные из коричневой материи, Ричард уже не мог сдерживать смех.
– Когда же мы увидим единорога? – спросил он шепотом у Айрис.
Та беспомощно пожала плечами, потому что не знала.
Через несколько минут на сцену, ковыляя, вышел Генрих VIII. Его тюдоровская мантия была набита таким количеством подушек, что он едва мог двигаться.
– Это Элизабет, – прошептала Айрис.
Ричард с сочувствием покивал головой. Если бы его заставили напялить такой костюм, он бы тоже выкинул весь первый акт.
Но ничто не могло сравниться с моментом, когда на сцену вышел единорог. От его ржания стыла кровь, а рог был огромен.
У Ричарда от удивления приоткрылся рот.
– Вы приклеили эту штуку ей ко лбу? – шепотом спросил он у Айрис.
– Это единственное место, куда его можно было пристроить, – прошептала та в ответ.
– Она ведь не может держать голову.
В ужасе они оба уставились на сцену. Леди Фрэнсис Плейнсворт-младшая шаталась из стороны в сторону, как пьяная. Под тяжестью рога она не могла выпрямиться.
– Из чего он сделан? – полюбопытствовал Ричард.
– Понятия не имею. Я не думала, что он настолько тяжелый. Может, она актерствует?
Ошеломленный Ричард приготовился броситься на помощь девочке, чтобы та невзначай не проткнула своим рогом кого-нибудь из сидевших в первом ряду.
Наконец они все-таки добрались до конца действа, и король Генрих громко провозгласил:
– Эта страна будет моей отныне и навеки!
И действительно, все, казалось, было потеряно для бедной очаровательной пастушки, но в этот момент раздался грозный рык.
- Предыдущая
- 20/88
- Следующая
