Баллады о Боре-Робингуде: Паладины и сарацины

Оглавление

Во ведь русофобы, мать их ети!..

73

Ночное поле аэродрома. На самой дальней взлетно-посадочной полосе его, там, где начинаются уже щиты с надписями «Стой! Запретная зона!» по-арабски и по-английски, остановился, не заглушая двигателей, военно-транспортный Ил-76 с российскими опознавательными знаками. Едва лишь человек, спускающийся по решетчатому трапу из бортового люка, ступает на не отдавший еще всего дневного жара бетон посадочной полосы, как самолетные двигатели вновь запускаются на полную мощь. Поднятый ими вихрь и свет фар подрулившего армейского джипа чУдно преображают одинокую фигуру: перед нами возникает серебристая скульптура рыцаря в развевающемся плаще, устало опирающегося на меч. Впрочем, иллюзия эта длится лишь мгновение: меч в руке рыцаря оказывается тростью, плащ же – да, плащом, но вполне современного кроя…

Самолет меж тем вздрагивает и принимается со слоновьей грацией семенить вдоль ВПП, оставив Подполковника наедине с успевшим уже пригасить фары джипом.

– Мистер Александер? – уточняюще осведомляется водитель, немолодой араб в очках и со шкиперской бородкой; оксфордский выговор его столь же безупречен, сколь и ирреален в этой глухомани.

– К вашим услугам, – церемонно раскланивается «краса и гордость ГРУ», и в свой черед уточняет: – А вы, как я понимаю, принц Турки аль-Фейсал, шеф Службы общей разведки Саудовской Аравии?

– Бывший шеф, – едва заметно усмехается тот, приглашающе распахивая дверцу джипа. – Вот уже больше двух месяцев, как бывший…

74

– Угощайтесь, коллега, – принц ставит на стол перед Подполковником чашечку свежезаваренного кофе. – Держу пари, такого вы еще не пробовали!

Экс-разведчики обосновались на кухоньке стандартизованного коттеджа европейской постройки. Во всех помещениях его царит какая-то больничная, нежилая чистота и порядок – даже непочатые бутылочки в мини-баре выстроены строго по цвету этикеток: конспиративная квартира, чего ж тут не понять… Принц только что закончил священнодействовать у плитки. Правда, чашечки, в которые ему пришлось разлить божественный напиток – мэйд-ин-Чайна, ну, только что не купленная в супермаркете на осенней распродаже по восемь долларов и девяносто два цента за полудюжину; что ж, остается лишь довериться известному тезису о примате содержания над формой…

– Чудесно! – ничуть не покривив душой, откликается Подполковник. – Вы кудесник, принц – хотя пари вы бы проиграли. Мне знаком этот турецкий рецепт: с долькой чеснока и медом, верно?..

– О, разумеется! Вы ведь работали в Бейруте, мистер Александер, – (Подполковник при этих словах лишь непроницаемо пожимает плечами – «ноу комментс»), – а там кофе варят именно так. Я имел в виду другое: что скажете о самОм кофе?

– Да, тут пожалуй, вы правы… – после секундного раздумья соглашается тот. – Я не берусь определить сорт, очень необычное послевкусие.

– Неудивительно. Сорт этот выращивают только в паре высокогорных долин на севере Йемена – откуда, собственно, и пошла культура кофейного дерева. А весь урожай на сто лет вперед закуплен королевским домом Аравии.

– Ага… – задумчиво отставляет чашечку Подполковник. – Мне следует понимать это так, что конспиративная квартира принадлежит не Службе общей разведки, а королевской семье и, в некотором смысле, вам лично?

– В традиционных социумах, к коим относится и наше королевство, – усмехается принц, – очень трудно провести подобное разграничение. Трудно – но порою совершенно необходимо… Как в нашем случае, например.

– Боюсь, одним этим разграничением мы не обойдемся. Информация, которой я собираюсь с вами поделиться, не предназначена не только вашей конторе , но и вашей семье …

– Даже так?..

– Именно так, принц. Я прикидываю степень могущества тех, кто в традиционном социуме способен в одночасье снять с должности родного внука основателя царствующей династии, каковой внук четверть века бессменно и в высшей степени эффективно рулил секретной службой Королевства…

Смуглое лицо саудита абсолютно бесстрастно, а собеседника своего он изучает с тем же примерно выражением, с каким его прадеды-бедуины вглядывались в мертвую зыбь барханов, отыскивая признаки надвигающегося самума.

– Для меня всё решила именно та ваша отставка, принц, – продолжает Подполковник, спокойно допив кофе. – Вы оставили свой пост за полторы недели до 11-го сентября, а я не верю в подобные совпадения. Тут одно из двух: либо тот теракт готовили именно вы, руками ваших людей в руководстве «Аль-Каиды», и уход ваш – попытка создать себе алиби; либо вы, напротив, пытались его предотвратить – за что и поплатились. Я решил исходить из этого, второго предположения. Если я ошибся, и 11-ое сентября – ваших рук дело, мне, конечно, из этого коттеджа живым не уйти: ваши кунаки-абреки решат эту небольшую проблему в сугубо частном порядке, не прибегая к помощи Службы общей разведки – как и положено в традиционных социумах . Если же я прав, то моя информация, безусловно, побудит вас к действию – и тогда нам предстоит некоторое время сражаться плечом к плечу против общего врага. Выбирайте, принц.

– Еще кофе? – после краткого раздумья вопрошает саудит, кивнув на отставленную чашку Подполковника.

– Сделайте одолжение!

Через положенное число минут, прошедших в полном молчании, принц, повторив ритуал, возвращается к столу с дымящимися чашечками, одну из которых повелительно протягивает Подполковнику: «Пейте!» Тот с учтивым кивком принимает сосуд с божественным напитком и тут же, с нарочито безмятежной улыбкой, отпивает глоток: кофе саудит готовил и разливал поворотясь к гостю спиной, так что при желании мог за это время всыпать туда чего угодно; что ж – чему быть, того не миновать.