Баллады о Боре-Робингуде: Паладины и сарацины

Оглавление

– Характер цели?

– Сложно сказать… Не бронетехника – точно. Большое количество малоразмерных объектов… похоже на джипы или багги, о которых вы говорили.

– Ясно. Ванюша, – бросает Робингуд в послушно зашуршавшую рацию, – похоже, они подтягивают силы для атаки с севера… северо-северо-восток, дистанция порядка… шести кэмэ, предположительно – большое количество пулеметных джипов. Выдвигайте вперед «Корнеты», не давайте им подойти на дистанцию выстрела из безоткатки… Да, возможно это отвлекающий маневр…

– Товарищ майор! – звучит тем временем сзади оклик ракетчиков. – Воздух!! Похоже – вертолетная атака!

110

– Вертолет? Боевой или транспортник? – Робингуд склоняется к экрану, немедля просигналив: «Боевая тревога!» постам с «Иглами» и «Сосне»; теперь, когда РЛС заработала в штатном режиме, кое-что из творящегося в небе становится понятным и неспециалисту, и это самое «кое-что» выглядит весьма и весьма…

Массракш!.. Не один вертолет. И даже не два. Четыре!

– Три боевых, «Апачи» или «Кобры», и один средний транспортник, видимо «Блэк Хоук» с десантниками, – докладывает Николай, указывая на светлые искры, образовавшие в центральной части экрана нечто вроде бубнового туза. – Идут скрытно, на сверхмалой, точно на нас, наверняка по джи-пи-эсу. Дистанция – тридцать-тридцать пять кэмэ, скорость – сто восемьдесят-двести. Будут тут, у нас минут через семь. Туши свет и сливай воду.

– Что, не отобьемся? – щурится на «бубновый туз» атаман.

– Всяко может статься. Тройка вертолетов огневой поддержки – не хрен собачий… Разве только сбить их нашими собственными ракетами – это-то можно без проблем. Но таким пуском мы разом демаскируем нашу позицию, а главное – чем тогда с утра будем стрелять по «Граниту»?

– А если сейчас потратить часть боезапаса – скажем, пару ракет, а пару оставить на утро?

– Хрена! Американы по ходу Войны в Заливе тратили в среднем по две ракеты «Пэтриота» на перехват допотопного «Скада» – а тут «Гранит»! Четырех – и тех запросто может не хватить… В общем, тебе решать, майор: будем мы сейчас гарантированно спасать собственные задницы – и тогда на утренних стрельбах можно ставить крест, либо…

– Будет «либо». Слушай мою команду: временно покинуть машину и занять место в укрытии – до утра. Сейчас тут будет жарковато; в случае прорыва в район позиции наземных сил противника – вам двоим в бой не вступать ни под каким видом. Ни под каким, понятно?! – вы, двое, мне нужны живыми-здоровыми, когда дело дойдет до «Гранита». Задача ясна?

– Так точно!.. Да, командир, – может, напоследок…

– Ну, давай, что ль – уговорил, речистый!.. Гм… «ста пятидесяти наркомовских» тут, пожалуй, не наберется…

– Ну уж извиняй, командир, – чем богаты!..

Атаман, наскоро зажевав водку раскрошенными остатками чипсов и ощупав напоследок взглядом этикетку хлебного вина «Smirnoff» (наверняка ведь, блин, в той же Осетии гнали!), выпрыгивает из кабины. Лицо его скрыто маской с выпученными по-лягушечьи инфракрасными окулярами, в руке – СВД, снайперская винтовка Драгунова, «устарелая, но надежная», как изволил выразиться один известный американский фантаст, переключившийся нынче на писание рекламных текстов по заказу оружейных корпораций.

…Удаляющегося в ночь снайпера сопровождает насвистываемый им мотивчик:

Пам-па – Па-рам-па – Пам! – Пам! – Пам!

Пам-па – Па-рам-па-пам-па,

Па-рам-па-пам-па,

Па-рам-па – Пам! – Пам!..

«Угадай мелодию!» Слабо?.. – а ведь классика, без дураков: семь Оскаров, и все по делу, в том числе и за эту самую музыку.

«Мост через реку Квай».

109

Картина ночного сражения: сплошная мельтешня размытых тускло-зеленоватых силуэтов в очках ночного видения ПНВ и инфракрасных прицелах.

Один за другим рушатся наземь сбитые вертолеты, одна за другой исчезают в сполохах ракетных и пушечных разрывов стрелковые ячейки оборонительного периметра, один за другим разлетаются в мелкое крошево нащупанные лазерными прицелами «Корнетов» джипы атакующих…

Прорвавшие периметр джипы мчат по хаммаду плотной Чингисхановой лавой – как раз чтобы угодить под перекрестный огонь двух АГСов, Ванюшина и Павлова: десятки разрывов по площади, ад кромешный, охваченные пламенем машины сталкиваются, переворачиваются в воздухе…

Два джипа-"тачанки" съезжаются лоб в лоб на щебнистом ристалище, оба экипажа нещадно молотят друг по дружке изо всех стволов, слитно и яростно ревя: «Аллах акбар!!!» У одного из водителей полголовы снесено напрочь крупнокалиберной пулей, но тело продолжает себе рулить как ни в чем ни бывало – эх, Кубрика сюда, Кубрика!..

110

Между барханов тенью скользит странное существо, при виде которого немудрено струхнуть: вроде бы и человек, а вроде бы и нет… Движения человеческие, но весь сплошь оброс длиной косматой шерстью: исполинская обезьяна? или волосатый дэв , исконный обитатель этих зловещих мест?

Впрочем, понимающий человек быстро сообразил бы, что перед нами просто-напросто снайпер, одетый в маскировочный наряд, так называемый «костюм Гилли»; существо, между прочим, не в пример более опасное, чем сказочный дэв.

Снайпер устраивается в ложбинке между барханами и тихо командует по рации:

– Махмуд!

По прошествии нескольких секунд на открытое пространство безропотно выкатывается джип. В тот же миг на противоположном краю западины оживает пулемет: двенадцатимиллиметровые пули «Корда» буквально перемалывают в гуляш троих бойцов, составляющих экипаж джипа. Однако снайперу этих мгновений как раз хватает на то, чтобы, в свою очередь, поймать пулеметчика в ночной «редфилдовский» прицел…