Порно

Оглавление

В раздевалке я снимаю свою старую серую футболку, шорты и трусы и встаю под душ, включаю горячую воду, потом холодную, потом ледяную и чувствую, как заряжается организм. Я выхожу из душа и чуть ли не падаю, потому что у меня перехватывает дыхание, но все быстро приходит в норму. Когда я одеваюсь, я снова здоровый и теплый, расслабленный и внимательный одновременно.

Я вижу еще парочку парней, которые регулярно приходят в зал. Мы никогда не разговариваем, только киваем друг другу, как люди, которые слишком сосредоточены и слишком заняты, чтобы трепаться. Люди, у которых есть цель. Незаменимые люди; уникальные люди, центр всего.

Или просто нам нравится так о себе думать.

16. «…булавочная фабрика Адама Смита идет лесом…»

Сегодня в сауне был сумасшедший день. Я сделала пару массажей с дрочиловом, но когда этот жуткий мужик, похожий на Артура Скаргилла, попросил у него отсосать, я послала его на хуй (вежливо).

Бобби делает мне выговор: стоит в своем свитере Прингл, который с трудом налазит на его огромное пузо, и отчитывает меня:

— Слушай, Никки, ты здесь пользуешься популярностью, у наших… клиентов. И знаешь, какое дело: иногда надо делать не только то, что входит в твои обязанности, а кое-что сверх того. Я вот о чем, этот парень, которого ты послала, это был Гордон Джонсон. Он типа как человек известный в этом городе, особый клиент, можно назвать и так, — объясняет он мне, а меня тошнит от вида волос, что торчат у него из ноздрей, и еще от того, как нелепо он держит сигарету.

— Что ты от меня хочешь, Бобби?

— Мне очень не хочется тебя терять, но если ты будешь и дальше кобениться, значитца, нам придется расстаться.

Нет, меня сейчас точно стошнит. Я беру полотенца и кидаю их в большую корзину для грязного белья.

— Ты меня слышишь? Я смотрю на него.

— Слышу-слышу.

— Хорошо.

Мы с Джейн надеваем пальто и выходим в город. Я размышляю о том, насколько мне необходима работа и как далеко я могу зайти, чтобы ее сохранить. Проблема с работой, так или иначе связанной с сексом, всегда одна. Все сводится к базовым формулам. Если вы и вправду хотите понять, как действует капиталистическая система, булавочная фабрика Адама Смита идет лесом, учиться надо не там, а здесь. Джейн хочет зайти в обувной за Рынком Вейверли и купить новые туфли, но мне нужно идти на встречу с ребятами в пабе на Южной стороне.

Все уже собрались, и меня больше всего удивляет, что вместе с Рэбом пришла Лорен. Я просто в шоке, когда ее вижу. Я думала, что она проведет вечер с Дианой, что ей хочется выпить вина и устроить себе полуночную трапезу из мороженых полуфабрикатов, в компании своей новой любимой старшей сестренки. Я думала, что в ее понимании за мной уже закрепилась неблаговидная репутация психованной и блядовитой тетушки. Я знаю, что Лорен пришла сюда лишь потому, что она твердо решила «спасти» меня от этой бардачной жизни. Тоска зеленая. Парень в пабе сказал, что нас отсюда скоро попрут, и Терри весь занят поисками нового места. Он делает пару звонков по мобиле, и мы забиваемся в два такси. Меня опять поражает, что Лорен решила поехать с нами, Рэб убедил се, что лично он раздеваться не будет и что весь этот разврат осуществляется только по доброй воле, а отнюдь не в принудительном порядке.

Новое место сбора — еще более сомнительное заведение в Лейте. Когда мы заходим, оттуда вываливается компания прыщавых юнцов, и они отпускают какие-то комментарии по нашему поводу. Лорен сердито шипит. В пабе нас представляют какому-то мужику с явно искусственным загаром и волосами, зачесанными назад. У него темные красивые брови и злой перекошенный рот, он похож на Стивена Сигала, только более жесткая версия. Он ведет нас вверх по лестнице, и там наверху — еще один зал, вдоль стены тянется барная стойка, мебели почти нет, только несколько столов и стульев. Пахнет сыростью и затхлостью, как будто это помещение не использовалось очень долго.

— Этот ангел — Никки, — говорит Терри, поглаживая меня по спине. Когда я останавливаюсь и выразительно смотрю на него, он изображает оскорбленную невинность. — Я просто проверяю, на месте ли твои крылышки, никак не могу поверить, что их там нету… — Он поворачивается к Лорен: — А эту милашку зовут Лорен. Мой старый приятель Саймон, — говорит Терри, похлопав парня, похожего на Стивена Сигала, по спине. Он представляет Саймона всем остальным: Рэбу, Джине, Мел, Урсуле, Крейгу и Ронни.

Саймон открывает бар, потом поворачивается к нам и протягивает руку. У него теплая сильная ладонь, а сам он выглядит настолько болезненно искренним, что рукопожатие становится почти ритуальным действом. Я никогда раньше такого не видела.

— Большое спасибо, что вы к нам выбрались, — говорит он. — Очень приятно с вами познакомиться. Я пью солодовое виски. Это мой тайный порок. Буду рад, если вы тоже присоединитесь, — говорит он, разливая по стаканам «Гленморанджи». — Прошу прощения за бардак, — добавляет он. — Я здесь хозяином недавно, а эта комната раньше использовалась как склад… ну, я не буду вдаваться в подробности и рассказывать вам, что именно тут хранилось. — Он смеется, глядя на Терри, который отвечает ему понимающей ухмылкой. — Но я уже все убрал.

— Я не буду, спасибо, — говорит Лорен.

— Да ладно, куколка, сделай глоточек, — убеждает ее Терри.

— Терри, — серьезно говорит Саймон, — это не блядская армия. Если английский язык не изменился с тех пор, как я его учил, слово «нет», как правило, означает «нет». — Потом он учтиво обращается к Лорен: — Могу я вам предложить что-то другое? Что вы предпочитаете? — Он складывает руки на груди, локтями наружу. В его глазах — заботливое внимание и какая-то губительная искренность.