Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дик

Оглавление

Тут хозяйка Ульвосы, закусив губу, чуть приподнялась на скамье.

— Так вот что ты обо мне слышал! — молвила она. — Ну что ж, спроси и ты меня, о чем хотел. Посмотрим, смогу ли я потрафить тебе.

Крестьянин поведал ей свое дело. Он пришел спросить, что ждет в будущем провинцию Эстеръётланд? Дороже родного края для него нет ничего на свете, и если он услышит обнадеживающий ответ на свой вопрос, то успокоится до конца дней своих.

— Ну, если ты только это хочешь узнать, — молвила мудрая госпожа, — думаю, останешься доволен. Знай — не сойти мне с места — Эстеръётланд ждет счастливая участь! Этой провинции всегда найдется чем похвалиться перед другими.

— Славный ответ, любезная фру! — сказал крестьянин, — и я им премного доволен; только хотелось бы знать, как это сделается.

— Очень просто, — ответила хозяйка Ульвосы. — Ведь Эстеръётланд и так уже широко известен! Разве найдется в Швеции хотя бы одна область, которая может похвалиться сразу двумя такими монастырями, как Альвастра и Врета, и таким чудесным собором, как в Линчёпинге?

— Так-то оно так, — сказал крестьянин, — да только я человек старый и знаю, что пристрастия людей со временем меняются. Боюсь, настанет час, когда они не будут почитать наш край ни за Альвастру, ни за Врету, ни за наш собор.

— Может, ты и прав, — молвила хозяйка Ульвосы, — но все равно можешь не сомневаться в моем пророчестве. Я велю возвести новый монастырь в усадьбе Вадстена, и он, пожалуй, станет самым знаменитым на Севере. Туда будет ездить и знать, и простой люд, и все станут прославлять этот край за то, что в его пределах есть такая святыня.

Крестьянин ответил, что рад ее словам. Только ему хотелось бы знать, что принесет их краям честь, если монастырь в Вадстене вдруг утратит свою славу.

— Нелегко тебе угодить, — сказала хозяйка Ульвосы, — но я все же могу заглянуть в будущее и предсказать: прежде чем монастырь в Вадстене утратит свой блеск, рядом с ним воздвигнут замок, великолепнее которого по тем временам не будет на свете. И станут гостить в том замке короли да князья, и сия прекрасная жемчужина прославит наш край.

— И это мне тоже отрадно слышать, — сказал крестьянин. — Но я человек старый и знаю, как преходяща слава всех королей и князей. А если и замок придет в упадок, любопытно, что привлечет взоры людей к здешним краям?

— Многое же ты хочешь знать, — молвила хозяйка Ульвосы, — но я все же могу заглянуть в будущее и предсказать: вижу, как жизнь бьет ключом в лесах вокруг Финспонга! Вижу, как встают там железоделательные заводы и кузни, и полагаю, что вся провинция будет в великой чести, когда там станут добывать железо!

Крестьянин не скрывал, сколь радостно ему слышать такое.

— Ну а если грянет беда и Финспонгский рудник тоже утратит свою славу?

— Нелегко тебе угодить, — вздохнула хозяйка Ульвосы, — но я все же могу заглянуть в будущее и предсказать: вижу, как господа возводят в приозерье большие, богатые поместья. Думается мне, эти господские усадьбы украсят наши края куда больше, чем все, о чем я говорила.

— Ну а если настанет время, когда эти большие поместья никого уже не удивят? — стоял на своем крестьянин.

— Все равно, не бойся, — сказала хозяйка Ульвосы. — Вижу, как у самого берега озера Веттерн бурлят старейшие у нас в стране целебные источники на лугах Медеви. Эти источники принесут нашим краям небывалую славу!

— Великую новость узнал я от тебя, — обрадовался крестьянин. — Ну а если настанет время, когда люди станут искать исцеления у других источников?

— Не печалься из-за этого, — ответила хозяйка Ульвосы. — Вижу, как тысячи и тысячи людей селятся на нашей земле от Муталы до Мема, и неустанно трудятся. Они проложат водный путь через всю провинцию, и все снова станут славить Эстеръётланд.

Но крестьянин никак не унимался.

— Вижу, как водопады у Муталы вертят колеса, — продолжала хозяйка Ульвосы. На щеках ее выступили красные пятна, она начала терять терпение. — Слышу, как стучат кузнечные молоты в Мутале, а ткацкие станы в Норчёпинге.

— Да, добрая это весть, — согласился крестьянин, — но ведь все на свете меняется.

У госпожи лопнуло наконец терпение.

— Ты говоришь — все меняется, — сказала она. — А я вот назову тебе такое, что останется вечным и неизменным. Это — такие вот спесивые и упрямые крестьяне, как ты! И не переведутся они в здешних краях до конца света!

Не успела хозяйка Ульвосы вымолвить эти слова, как крестьянин поднялся, радостный, довольный, и поблагодарил ее за добрые вести.

— Наконец-то я доволен, — сказал он.

— Теперь-то мне ясно, чего ты желал, — вымолвила хозяйка.

— Думаю я, любезная фру, — сказал крестьянин, — все, что возводится на земле по приказу королей, духовенства и сильных мира сего, не проживет века. А вот когда вы сказали: в Эстеръётланде не переведутся крестьяне — гордые и стойкие, я знаю: края наши вечно будут в чести. Только те, кто своими руками украшают землю, могут из века в век приносить своей стране благосостояние и славу!

XXI СЕРМЯЖНЫЙ ЛОСКУТ

Суббота, 23 апреля

Мальчик летел высоко-высоко в поднебесье. Под ним простиралась огромная равнина Эстъётаслеттен. А он, сидя верхом на белом гусе, пересчитывал на лету бесчисленные белые церкви, поднимавшиеся над небольшими рощами. Прошло совсем немного времени, а он насчитал уже целых пятьдесят. Но сбился со счета и перестал.

Во многих усадьбах высились огромные, выкрашенные в белый цвет двухэтажные дома, такие богатые на вид, что мальчик не переставал удивляться.