Молчание ягнят

Оглавление

— Он не знал.

— Но он ведь сказал об этом.

— Ничего удивительного, Старлинг. Я тоже не удивился, увидев это. Я сказал бы, что это редкость, если бы не было дела Менгеля, помните? Он оскальпировал убитую им женщину. После него нашлись двое или трое подражателей. Когда газеты взялись обыгрывать сенсацию с Буффало Биллом, репортеры не раз подчеркивали, что убийца не снимает скальпов. И в таком случае вовсе неудивительно, что он начинает это делать. Он наверняка не пропускает ничего, что о нем пишут. Лектер просто строил догадки. Он же не сказал, когда это случится, так что ошибиться не мог. Если бы мы поймали Билла, а он так и не снял бы ни одного скальпа, Лектер мог заявить, что тот просто не успел этого сделать.

— Доктор Лектер еще сказал, что Буффало Билл живет в двухэтажном доме. Мы этого так и не обсудили. Как вы думаете, почему он это сказал?

— А вот это — не просто догадка. Он, скорее всего, прав и мог бы вам кое-что объяснить, только ему хотелось вас подразнить. В этом и заключается его единственная слабость: он должен во что бы то ни стало выглядеть умным, умнее всех. Что ему вполне удавалось много лет.

— Вы сказали, чтобы я не стеснялась задавать вопросы, если чего-то не знаю. Ну вот — я задаю вопрос: почему он это сказал?

— Ну, что ж. Две свои жертвы он повесил, так? Странгуляционные борозды расположены высоко, шейные позвонки смещены — явные признаки смерти через повешение. А доктор Лектер знает по собственному опыту, Старлинг, как трудно одному человеку повесить другого, если тот сопротивляется. Люди вешаются — вешают себя сами — на дверных ручках, сплошь и рядом. Вешаются сидя, это нетрудно сделать. Но очень трудно повесить другого человека, даже если он связан. Он обязательно обопрется на ноги, если найдет малейшую опору. Стремянка — это всегда опасность, жертва никогда не полезет на стремянку с завязанными глазами, а если видит петлю — тем более. Это чаще всего делается на лестничной клетке. Ступеньки лестницы — это знакомо, это не опасно. Можно сказать жертве, что ведут в ванную, или еще что-нибудь в этом роде. Ведут наверх, с закрытым лицом, накидывают петлю на шею и ногой сталкивают с верхней ступеньки, привязав другой конец веревки к перилам лестничной площадки. Единственный пригодный способ, если это в доме происходит. Один парень из Калифорнии ввел этот способ в обиход. Если бы у Билла не было в доме колодца лестничной клетки, он убивал бы их как-то иначе. А теперь, Старлинг, дайте-ка мне фамилии старшего заместителя из Поттера и этого парня из полиции штата, старшего офицера.

Старлинг отыскала их фамилии в своем блокноте при свете фонарика. Фонарик она держала в зубах.

— Прекрасно, — сказал Крофорд. — Когда пользуетесь спецсвязью, Старлинг, не забывайте обращаться к полицейским по фамилии. Они это ценят, настраиваются более дружелюбно. Ведь их знают наверху! Тщеславие не дает им забыть, что надо позвонить и сообщить, если появится что-то новое. Ожог на икре жертвы что-нибудь говорит вам?

— Зависит от того, посмертный ли он.

— А что, если посмертный?

— Тогда у него крытый грузовик, или фургон, или многоместный автомобиль — что-то длинное.

— Почему?

— Потому что ожог — поперек икры.

— Джефф, выпусти-ка меня. Прямо здесь, не заезжай на стоянку. Оставайся в машине, только багажник открой. Пойдемте, покажете мне, Старлинг.

Старлинг вышла вместе с Крофордом и подождала, пока он забирал из седана свой факс и чемоданчик.

— Он погрузил труп в машину, достаточно большую, чтобы он лежал на спине, во весь рост, — сказала Старлинг. — Только так икра жертвы могла оказаться на полу над выхлопной трубой. В багажнике вроде нашего жертва лежала бы на боку, скрючившись, и…

— Да я тоже так это себе представляю, — сказал Крофорд.

Тут вдруг ей стало ясно, что он увел ее из машины, чтобы поговорить с ней с глазу на глаз.

— Когда я сказал начальнику полиции, что не хочу говорить с ним в присутствии женщины, вас это задело, верно?

— Конечно.

— Другого предлога не нашлось. Мне надо было его от слушателей увести.

— Я знаю.

— Тогда ладно. — Крофорд захлопнул багажник и пошел было прочь.

Но Старлинг не могла оставить это без ответа.

— Это очень важно, мистер Крофорд. Нагруженный факсом и чемоданчиком, он обернулся к ней и теперь слушал ее очень внимательно.

— Полицейские ведь знают вас, — сказала она, — они смотрят на вас и решают, как себя вести. Пример берут. — Она стояла, глядя ему в лицо. Потом пожала плечами и беспомощно раскрыла ладони. Так ведь оно и было. Она сказала правду.

Казалось, Крофорд бесстрастно взвешивает сказанное ею.

— Замётано, Старлинг. А теперь займитесь насекомым.

— Хорошо, сэр.

Она смотрела ему вслед: пожилой человек, нагруженный тяжелыми чемоданами, в помятой одежде, с грязными от речной глины манжетами, шел домой — к тому, что ждало его дома.

Сейчас она могла бы сделать ради него что угодно, даже убить.

Это был лишь один из многих талантов Крофорда.

14

Рабочий день в Национальном музее естественной истории при Смитсоновском институте давно закончился, но Крофорд успел предупредить по телефону, и охранник ждал Старлинг у того входа, что с Конститьюшн-авеню.

Свет в закрытом музее был притушен, воздух — неподвижен. Только фигура вождя одного из племен индейцев Южного побережья, стоявшая напротив входной двери, была такого огромного роста, что тусклая лампочка в потолке освещала его лицо.

Провожатый Старлинг, крупный темнокожий человек в опрятной форме охранника Смитсоновского института, показался ей в свете мигающих над дверью лифта лампочек очень похожим на этого индейского вождя. Праздная фантазия принесла минутное облегчение, словно Клэрис удалось растереть занемевшую ногу.