Молчание ягнят

Оглавление

25

Доктор Лектер сидел у своего стола, просматривая полученную корреспонденцию. Старлинг почувствовала, что теперь ей стало легче подходить к его клетке, даже когда он на нее не смотрит.

— Доктор.

Он поднял палец, требуя тишины. Кончив читать письмо, он некоторое время размышлял, опершись подбородком о большой палец шестипалой левой руки, а указательный прижав к щеке у самого носа.

— Как бы вы отнеслись к этому? — спросил он, кладя документ на передвижной поднос.

Это было письмо из Патентного бюро Соединенных Штатов.

— Это про мои часы-распятие, — пояснил доктор Лектер. — Они не дают мне патента, но советуют получить авторские права на циферблат. Вот взгляните. — Он положил на поднос рисунок размером с обеденную салфетку, и Старлинг вытянула его на свою сторону. — Вы, возможно, обратили внимание, что на большинстве распятий руки Распятого указывают, ну, скажем, на без четверти три или без десяти два, тогда как ноги — всегда на шести. На этом циферблате Иисус, как видите, на кресте, а Его руки движутся, указывая время, точно стрелки, так же как стрелки на всем известных диснеевских часах. Ноги же остаются на шести, а наверху маленькая секундная стрелка вращается в нимбе. Что вы об этом думаете?

Анатомически набросок был очень точен. А голова… Голова была ее собственная.

— Большинство деталей будет утрачено, когда рисунок уменьшится до размера ручных часов, — сказала Старлинг.

— Это верно, к сожалению. Но представьте себе настольные или стенные часы. Вы полагаете, стоит предлагать эту идею без патента, не опасаясь плагиата?

— Вам ведь придется покупать кварцевые часовые механизмы, верно? А они уже запатентованы. Не знаю точно, но мне думается, патент выдают только на уникальные механические устройства, в то время как графическое изображение защищается авторским правом.

— Вы ведь не юрист, правда? Они там, в ФБР, теперь, кажется, этого больше не требуют?

— У меня есть для вас предложение, — сказала Старлинг, открывая атташе-кейс.

Подошел Барни. Как она завидовала невероятному спокойствию этого огромного человека. По глазам видно было — он вовсе не дурак, более того, в их глубине светился недюжинный ум.

— Извините меня, пожалуйста, — сказал Барни. — Если вам придется сражаться с большим количеством, бумаг, тут в шкафу есть небольшой рабочий стол вроде одинарной школьной парты, за ним у нас психоаналитики работают. Хотите?

Буду выглядеть как школьница, Да или нет?

— Мы могли бы поговорить сейчас, доктор Лектер?

Доктор поднял раскрытую ладонь в знак согласия.

— Да Барни, спасибо, — поблагодарила Старлинг.

Теперь она сидела удобно, и Барни был достаточно далеко.

— Доктор Лектер, сенатор намеревается сделать вам замечательное предложение.

— Об этом буду судить я. Вам удалось так быстро переговорить с ней?

— Да. Она не стремится ничего утаить. Она предлагает сразу все, что в ее силах и возможностях. Так что торговаться не имеет смысла. Здесь все, что она может предложить — Старлинг подняла от бумаг голову.

Доктор Лектер, убийца, на счету которого девять жизней, глядел на нее, собрав пальцы щепотью под носом. В глазах — беспредельный мрак ночи.

— Если вы поможете нам найти Буффало Билла вовремя и вернуть Кэтрин Мартин живой и невредимой, вы получаете следующее: перевод в больницу Управления по делам ветеранов в Онейда Парке, штат Нью-Йорк, в камеру с видом на лес, окружающий здание больницы. Усиленные меры безопасности остаются. К вам будут обращаться с просьбами давать заключения по письменным психологическим тестам некоторых обитателей федеральных больниц, хотя, скорее всего, не из одного с вами лечебного заведения. Заключения вы будете делать вслепую. Никаких имен. Вы получите доступ к книгам — в разумных пределах. — Старлинг подняла голову.

Молчание тоже может таить насмешку.

— И самое лучшее, самое замечательное: на одну неделю в год вы сможете уезжать из больницы вот сюда — Она положила на поднос карту. Доктор Лектер не пошевелился. Поднос остался снаружи. — Плум-Айленд, — продолжала она — Каждый день вы сможете гулять по берегу или купаться в океане. Надзиратели будут на расстоянии в семьдесят метров. Но это будет спецчасть. Все.

— А если я откажусь?

— Может быть, тогда вам разрешат повесить здесь ложные занавеси. Может, это скрасит вам жизнь. Нам нечем вам пригрозить, доктор Лектер. То, что я вам сейчас предложила — единственная возможность для вас увидеть свет дня.

Она не смотрела на него, дабы не встречаться взглядами, не испытывать, чей упорней. Она не хотела противоборства.

— Кэтрин Мартин сможет прийти ко мне и рассказать о своем похитителе, только о нем, если я захочу опубликовать такую работу? И только со мной одним, эксклюзивно?

— Да. Считайте, договор подписан.

— Откуда вы знаете? Кем подписан?

— Я сама ее приведу.

— Если она захочет.

— Придется сначала спросить у нее самой, не правда ли?

Он втянул поднос на свою сторону.

— Плум-Айленд.

— Находится в северной части Лонг-Айленда.

— Тут говорится: «Плум-Айлендский федеральный центр по изучению заболеваний животных (исследование болезней полости рта копыт и т. п.)». Звучит прелестно.

— Это только в одной части острова. Там прекрасный пляж и приятные условия проживания. А весной туда прилетают и строят гнезда крачки.

— Крачки. — Доктор Лектер вздохнул. Он слегка откинул голову и коснулся алым кончиком языка самого центра алой верхней губы. — Если мы хотим продолжить этот разговор, Клэрис, я должен иметь что-то на своем счету. Quid pro quo. Я сообщаю какие-то вещи вам, а вы — мне.