Молчание ягнят

Оглавление

— Что, Университет Джонса Хопкинса останется инкогнито, получив статус «свидетеля под защитой государства»? Или нам дадут другое название? Передадут клинику в Колледж Боба Джонса, например? Очень сомневаюсь, что ФБР, как, впрочем, и любое другое государственное учреждение, способно достаточно долго хранить тайну.

— Еще как может.

— Вряд ли. Попытки прикрыться неумелым бюрократическим враньем еще более опасны, чем неприглядная правда. Нет уж, лучше и не пытайтесь оберечь нас таким способом, благодарю покорно.

— Да нет, это я вас благодарю покорно, доктор Даниэлсон, за ваши иронические замечания. Они мне очень помогли. Вы сейчас сами увидите, чем именно. Вы хотите правды. Как вам понравится такая: он похищает молодых женщин и сдирает с них кожу. Потом надевает ее на себя и щеголяет в ней. Мы не хотим, чтобы он продолжал в том же духе. Или вы сейчас же начнете нам помогать, или сегодня же утром министерство юстиции публично обратится за постановлением суда, заявив, что вы отказались помогать нам. Мы будем запрашивать вас дважды в день — так, чтобы у службы новостей хватало информации для утренних и вечерних выпусков. Каждое сообщение из пресс-центра министерства юстиции будет включать информацию о том, что мы обращаемся к доктору Даниэлсону из Университета Джонса Хопкинса, пытаясь уговорить его помочь. В каждой программе новостей есть информация о деле Буффало Билла. Когда Кэтрин Мартин всплывет, а за ней еще одна и еще, мы дадим сообщение о том, чего добились в клинике доктора Даниэлсона. И процитируем все ваши иронические замечания насчет Колледжа Боба Джонса и все, что вы тут наговорили. И еще одно, доктор. Вы знаете, Управление здравоохранения находится прямо здесь, в Балтиморе. Я подумал об отделе финансирования программ, и — как мне кажется — вы подумали о нем еще раньше, чем я, так? Что, если сенатор Мартин, вскоре после похорон дочери, задаст ребятам из этого отдела такой вопрос: а не следует ли считать операции, которые вы тут делаете, косметическими? А они почешут в затылках и решат: «А знаете, ведь сенатор Мартин права. Точно. Мы полагаем, эти операции — косметические». И вы не получите больше государственных ассигнований, потому что ваши операции приравняют к переделкам формы носа.

— То, что вы говорите, — оскорбительно.

— Нет, я всего лишь говорю правду.

— Нечего меня запугивать и незачем на меня давить…

— Хорошо. Я не хочу делать ни того, ни другого, доктор. Я лишь хочу, чтобы вы поняли — я говорю серьезно. Помогите мне, доктор. Пожалуйста.

— Вы сказали, что сотрудничаете с доктором Аланом Блумом.

— Да. Из Чикагского университета.

— Я знаю Алана Блума и хотел бы обсудить с ним этот вопрос на профессиональном уровне. Предупредите, что я позвоню ему сегодня утром. Я сообщу вам о своем решении до полудня. Мне тоже небезразлично, что случится с этой девушкой, мистер Крофорд. И с другими. Но на карту поставлено слишком многое, и боюсь, что вы не вполне адекватно судите об этом… Мистер Крофорд, как давно вам измеряли кровяное давление?

— Я сам его себе измеряю.

— И лекарства сами себе прописываете?

— Это запрещено законом, доктор Даниэлсон.

— Но у вас есть постоянный врач?

— Да.

— Расскажите ему о результатах измерений, мистер Крофорд. Какая невосполнимая потеря для всех нас, если вы вдруг отправитесь к праотцам… Я позвоню вам попозже.

— Попозже — это когда, доктор? Через час?

— Через час.

Сигнальное устройство в машине Крофорда заработало как раз, когда он вышел из лифта на первом этаже. Джефф, водитель, махал ему рукой, и Крофорд побежал что было сил. Она убита, ее нашли, — подумал он, хватая трубку. Звонил Директор. Новости были не самые плохие, но хуже бывает редко: в дело вмешался Чилтон, а теперь за него взялась и сама Рут Мартин. Главный прокурор штата Мэриленд в соответствии с инструкциями, полученными от губернатора, разрешил выдачу доктора Ганнибала Лектера штату Теннесси. Понадобился бы нажим со стороны Федерального суда, его представителей в округе Мэриленд, чтобы отменить или хотя бы задержать выдачу. Директору необходимо было знать мнение Крофорда. И немедленно.

— Одну минуту, — сказал Крофорд.

Он опустил трубку на колени и устремил взгляд в окно.

Февраль не так богат на краски, с которыми мог бы поиграть первый луч солнца. Все вокруг серо. Уныло.

Джефф начал было что-то говорить, но Крофорд поднял руку, прося тишины.

Чудовищное «эго» Лектера. Амбиции Чилтона. Страх сенатора Мартин за жизнь дочери. Жизнь Кэтрин Мартин. Надо решать.

— Пусть забирают, — сказал он в трубку.

29

На рассвете доктор Чилтон и три сотрудника дорожной полиции штата Теннесси в тщательно отутюженной форме стояли рядышком на продуваемой всеми ветрами взлетной полосе. Они старались перекричать шум радиопереговоров, доносящийся из открытой двери самолета и медицинской перевозки, ожидавшей у трапа.

Старший полицейский в чине капитана подал Чилтону ручку. Бумаги трепетали и загибались на ветру, и полицейскому приходилось разглаживать их на планшете ладонями.

— Слушайте, а нельзя все это сделать в самолете? — спросил Чилтон.

— Сэр, все документы должны быть оформлены в момент передачи… Таковы полученные мной инструкции.

Второй пилот закончил укреплять грузовой трап и крикнул вниз: «Порядок!»

Полицейские и доктор Чилтон подошли и встали вместе у задних дверей перевозки. Когда Чилтон открывал двери, полицейские напряглись, словно ждали, что оттуда кто-то выскочит.