Молчание ягнят

Оглавление

Завтра он отправится по магазинам. Надо купить краску для волос, бритвенные принадлежности, лампу-соллюкс и еще многое другое. Кроме того, ему нужен рецептурный бланк, чтобы достать то, что поможет внести некоторые изменения в его внешность. А потом уже можно двигаться дальше.

Пока же спешить было совершенно ни к чему.

44

Арделия Мэпп полулежала на кровати в своей любимой позе, откинувшись на подушки, с книгой в руках. Радио передавало обзор новостей. Она выключила его, когда Клэрис Старлинг вошла в комнату. Увидев ее измученное лицо, она, к счастью, не стала задавать лишних вопросов. Спросила только:

— Чаю хочешь?

Когда Арделия интенсивно занималась, она всегда выпивала огромное количество напитка из заваренных сушеных листьев, что присылала ей бабка и который она называла «чай для умных людей».

Из тех двоих умных, которых знала Старлинг, одна была воплощением надежности, а другой — ужаса. Старлинг надеялась, что это каким-то образом уравновешивает круг ее знакомых.

— Повезло тебе, что пропустила сегодняшние занятия, — сказала Мэпп. — Этот проклятый Ким Вон заставил нас прямо-таки землю рыть! Правда-правда! У них там, в Корее, сила тяжести, наверное, больше, чем у нас. И когда они приезжают сюда, им ничего не стоит получить место преподавателя физподготовки. Они здесь легкими становятся! Понимаешь? Кстати, Джон Бригем заходил.

— Когда?

— Совсем недавно. Хотел узнать, не вернулась ли ты. Волосы напомадил. Он все по холлу бродил, как первокурсник какой-нибудь. Мы с ним немного поговорили. Он сказал, что если ты отстала от курса и тебе надо засесть за учебники, то лучше нам завтра не ходить на стрельбище, а как следует позаниматься. А он разрешит нам пострелять в выходные. Я сказала, что мы ему тогда сообщим, если соберемся. Он хороший человек.

— Ага. Хороший.

— А ты знаешь, что он хочет включить тебя в нашу сборную по стрельбе на соревнованиях против команд УБН и таможенной службы?

— Нет.

— Это открытые соревнования, не просто женский турнир. Теперь следующий вопрос: ты хоть что-нибудь знаешь к экзамену по Четвертой поправке?

— Довольно много.

— Хорошо, тогда скажи-ка, о чем было дело «Чимел против штата Калифорния»?

— Об обысках в средних школах.

— Что именно об обысках в средних школах?

— Не помню.

— Так вот, в этом деле рассматривалась «концепция непосредственной близости». А кто такой Шнеклот?

— Черт, не помню!

— Дело «Шнеклот против Бустамонте».

— Кажется, это имеет отношение к определению разумного предела вмешательства в личную жизнь…

— Черта лысого! Разумный предел вмешательства в личную жизнь — это Принцип Катца! Дело Шнеклота — это о согласии на обыск! Да, я вижу, детка, что нам с тобой придется засесть за книги! У меня есть все конспекты.

— Только не сегодня!

— Конечно, нет. Но завтра утром, когда твои мозги отдохнут и станут более восприимчивы, мы начнем сажать в эту плодородную почву семена, чтобы снять урожай в пятницу, на экзамене. Да вот еще что! Бригем сказал — а я обещала никому не говорить, — он сказал, что тебе ничего серьезного не угрожает. Тебя, конечно, вызовут для объяснений, но этот надутый сукин сын Крендлер, который будет давать против тебя показания, уже ничего толком не помнит. А через пару дней он вообще про тебя забудет. У тебя хорошие оценки, а с этим экзаменом мы легко справимся! — Мэпп некоторое время изучала усталое лицо Клэрис. — Ты для этой бедняги Кэтрин столько сделала — никто другой больше не сделал бы! Да еще сама подставилась! В конце концов, именно ты сдвинула все дело с мертвой точки. Теперь самое время собой заняться. А может, тебе прямо сейчас завалиться на боковую? Я и сама собираюсь сделать то же самое.

— Арделия, спасибо тебе за все!

Потом, когда они уже погасили свет, Мэпп вдруг окликнула ее:

— Старлинг!

— Да?

— Как ты думаешь, кто красивее, Бригем или неотразимый Бобби Лоуренс?

— Не знаю…

— У Бригема татуировка на плече. Я сама видела, сквозь рукав рубашки. Знаешь, что там у него?

— Понятия не имею…

— Скажешь мне, если узнаешь?

— Скорее всего — нет.

— А вот я тебе рассказала про разноцветные трусы Бобби!

— Да ты их в окно увидела, когда он с гантелями занимался!

— Это тебе Грейс сказала? Вот болтливая… Но Старлинг уже спала.

45

Около трех часов ночи Крофорд, дремавший возле жены, внезапно проснулся. Белла вдруг пошевелилась, и ее дыхание прервалось. Он сел и взял ее за руку.

— Белла!

Она глубоко вздохнула. Глаза ее были открыты — впервые за много дней. Крофорд наклонился к ее лицу, хотя знал, что она его все равно не видит.

— Белла, я люблю тебя, родная, — сказал он, надеясь, что она его слышит.

Он испугался, страх бился о ребра, кружа, как залетевшая в комнату летучая мышь. Потом он взял себя в руки.

Он хотел что-нибудь сделать для нее, хоть что-нибудь, но боялся, как бы она не почувствовала, что он отпустил ее руку.

Он приложил ухо к ее груди. Услышал, как ее сердце дрогнуло, затрепетало и остановилось. И больше ничего. Только какой-то странный звук, словно что-то течет. Он так и не понял, откуда пришел этот звук: из ее груди или у него просто звенело в ушах.

— Да благословит тебя Господь, да примет он тебя… твоих родных, — прошептал Крофорд слова, и ему хотелось, чтобы это было правдой.

Он привлек ее к себе, сел, откинувшись на изголовье кровати, и прижимал Беллу к груди, пока умирал ее мозг. Платок сполз с головы, и стало видно то, что осталось от ее волос. Он не плакал, у него не было больше слез.