Молчание ягнят

• Предыдущая
• 77/114
• Следующая

Палец Петерсона напрягся на спусковом крючке:

— Он пошевелил рукой, лейтенант! Но это, наверное, вы его толкнули!

— Понял. Продолжаем!

Крышка люка наконец откинулась в сторону. Петерсону было теперь трудно смотреть вниз: в глаза через открытый люк бил яркий свет.

— Он не шевелится! Его рука не касается револьвера!

— Хорошо, Джонни, — раздался в динамике рации голос лейтенанта. — Убери пистолет. Мы входим в кабину. Следи за ним через зеркало. Если пошевелится, сразу дай знать. Стреляем только мы! Понял?

— Вас понял.

Стоя напротив двери лифта, Тэйт наблюдал, как действует группа захвата. Один с карабином, заряженным бронебойным патроном, взял на прицел потолок кабины. Второй поднимался по приставной лестнице. В руках у него были тяжелый автоматический пистолет с прикрепленным к стволу фонарем и зеркало на длинной ручке. Пистолет и зеркало одновременно поднялись и исчезли в люке. За ними исчезли голова и плечи. Потом одна рука появилась обратно — в ней был револьвер 38-го калибра.

— Он мертв, — донеслось сверху.

Тэйт подумал, означает ли смерть доктора Лектера гибель для Кэтрин Мартин: кто теперь способен рассеять потемки, в которых идет расследование, после того как погас свет в этом чудовищном мозгу.

Тело проталкивали через люк вниз. Его приняло множество рук. Чужеродный предмет в освещенном ящике. Вестибюль битком набит полицейскими, теснящими друг друга.

Один из надзирателей пробрался вперед, посмотрел на раскинутые в разные стороны татуированные руки:

— Да это же Пембри!

38

В салоне завывающей сиреной «скорой помощи» молодой фельдшер ухватился за поручень и повернулся к рации, чтобы связаться с реанимацией. Ему приходилось кричать, чтобы перекрыть вой сирены.

— Он в коматозном состоянии, но жизненные показатели неплохие. Давление в норме. Сто тридцать на девяносто. Да, на девяносто. Пульс восемьдесят пять. Множественные ранения в области лица, кожа порезана лоскутами. Один глаз выбит. Я сделал фиксирующую повязку. Возможно, у него пулевое ранение в голову, сейчас трудно сказать…

В этот момент на носилках позади него распрямляются под ремнями руки, зажатые в кулаки. Правая рука выскальзывает наружу, нащупывает пряжку на груди и расстегивает ее.

— Я побаиваюсь затягивать повязку на голове. У него были судороги, перед тем как мы его уложили на носилки. Да полулежит, закреплен ремнями.

В это время за спиной у фельдшера окровавленная рука дотянулась до лица, пальцы сжали хирургический тампон и принялись вытирать кровь с глаз.

Фельдшер услышал, что кислород вдруг зашипел гораздо громче, повернулся и прямо перед собой увидел окровавленное лицо. Занесенного над его головой пистолета он не заметил. Удар пришелся ему над ухом.

«Скорая» замедляет ход, останавливается прямо посреди шестиполосного шоссе, вызвав затор и нетерпеливые гудки других машин, не рискующих ее объезжать. Два щелчка, едва слышные и напоминающие резкий звук выхлопа, — и «скорая» вновь тронулась вперед, сначала неуверенно, затем набирая скорость и перемещаясь в правый ряд.

Впереди показался съезд с шоссе в сторону аэропорта. «Скорая помощь», по-прежнему двигаясь в правом ряду, мигая маячками и завывая сиреной, приближалась к нему. Заработали дворники, сирена замолчала, маячки погасли. «Скорая» медленно подъехала к мемфисскому международному аэропорту — огромному красивому комплексу, залитому светом в этот зимний вечер. Описав дугу, «скорая» подрулила к автоматическим воротам, за которыми располагалась огромная подземная стоянка для транспорта. Высунулась окровавленная рука, забрала парковочный талон. И машина исчезла в подземном туннеле.

39

В нормальной ситуации Старлинг было бы любопытно узнать, как выглядит арлингтонский дом Крофордов. Но сообщение о побеге Лектера, которое она услышала в машине по радио, заставило ее выбросить это из головы.

У нее онемели губы и волосы на голове зашевелились. Она вела машину совершенно автоматически. Равнодушно скользнула глазами по чистенькому, аккуратному домику постройки пятидесятых годов и, не разглядывая его, только подумала отстраненно, не за теми ли освещенными и зашторенными окнами в левом крыле лежит Белла. Дверной звонок, как ей показалось, прозвенел слишком громко.

Крофорд открыл дверь только после второго звонка. На нем был мешковатый пуловер, а в руке — радиотелефон, по которому он продолжал разговаривать.

— Это Копли, из Мемфиса, — пояснил он.

Жестом пригласив ее пройти в дом, он пошел впереди, на ходу односложно отвечая телефонному собеседнику.

В кухне медсестра достала из холодильника пузырек с лекарством и поднесла его к свету. Крофорд вопросительно посмотрел на нее, но она отрицательно качнула головой: его помощь была не нужна.

Три ступеньки вниз и он привел Старлинг в свой кабинет, явно перестроенный из гаража на две машины. Кабинет был просторный. Здесь стояли диван и кресла. Среди беспорядка на письменном столе рядом с антикварной астролябией мерцал зеленым светом компьютер. Ступая по ковру, она чувствовала, что он уложен прямо на бетонный пол. Крофорд указал ей на кресло. Затем, прикрыв рукой микрофон, спросил:

— Старлинг, это все, конечно, чушь собачья, но вы что-нибудь передавали Лектеру в Мемфисе?

— Нет.

— Никаких предметов?

— Никаких.

— Но вы же хотели отдать ему рисунки и прочее барахло из его прежней камеры.

— Я их ему не отдала. Они остались у меня в сумке. А вот он передал мне папку с делом. Больше ничего никто из нас друг другу не передавал.

• Предыдущая
• 77/114
• Следующая