Эндана

Оглавление

111

— Смотрите!

Над головами спутников пронеслась стремительная тень огромного животного.

— Кажется, это был не грифон! — удивленно сказал Шади.

— Дракон, это был дракон! — прошептал Саха.

— Это что, принцесса назвала «крылатым другом» дракона?! — изумился Крош, а потом добавил. Саха, ты уверен, что принцесса Леа вообще человек?

Княжич кивнул головой и растерянно произнес, — Я знаю всю ее семью!

А Шади усмехнулся и сказал, — Какая разница, человек или нет. Так даже интереснее.

Глава 42

Леа вышла на большую поляну, посреди которой вольготно расположилась изумрудная самка дракона. Она изогнула шею и насмешливо посмотрела на хромающую, с черными отметинами ушибов, принцессу.

Ее Высочество услышала ворчливое, — Когда- нибудь тебя принесут ко мне по частям!

— Это если сильно не повезет, — пробормотала принцесса.

Сипхората выдохнула сгусток пламени и мягко возразила, — Если сильно не повезет, приносить будет нечего! Садись быстрее, мне надо вернуться домой через два рассвета.

— Ты знаешь, куда меня отвезти Сипхо?

Вместо ответа дракон взлетел и взял уверенный курс в сторону Орамбима. Леа свернулась в клубочек в ямке под пластинами и закрыла глаза. Живое тепло дракона лечило и успокаивало. «Принесут по частям» вспомнила Ее Высочество и усмехнулась. Что ж, у ее подруги были все основания так говорить. Стоит только вспомнить ее возвращение из Страны Белого дракона или поиск этого проклятого глаза.

Леа повернулась и ребра пронзила острая боль. О боги, теперь месяца два придется мучиться! Хотя может и меньше, Верховная жрица наверняка найдет что- нибудь подходящее случаю. И в отличие от дракона слова не скажет про ее переломы и ссадины. С такими мыслями Ее Высочество и заснула. Сон охотно принял девушку в свои объятья, но вместо покоя вернул ее в недавнее прошлое.

Чад от факельных огней давно закоптил вырубленные в скале стены, скрыв под жирным налетом яркую мозаику. Древний храм еще помнил лучшие времена, когда через каждые двадцать шагов его темные коридоры освещал ровный яркий свет гномьих огней, похожий на запертые в стеклянные шары лучи солнца. Но иссяк поток паломников, не снуют больше велеречивые упитанные жрецы, зато стража у входа теперь служит на совесть, и не пропустит чужого человека ни внутрь, ни наружу без разрешения Избранного, словно неведомы стражникам такие грехи людей, как алчность и жадность. Хотя, может, это и не люди совсем. Могучие фигуры неподвижностью больше напоминают статуи, да и в выражении лиц воинов сквозит то- то нечеловеческое, с первого взгляда и не скажешь что именно. Но если подойти поближе можно разглядеть, что ороговевшие губы больше напоминают жесткую пасть, чем обычный рот, да и вертикальных зрачков не встречается ни среди людей, ни среди испов, ни среди гномов, о вейанах даже упоминать не стоит.

И все- таки это люди, пусть и искалеченные неведомой силой. Один, с длинными светлыми волосами, несомненно, энданец, второй больше походит на кочевника Белой пустыни. Доведись им встретится в другом месте, секунды бы не простояли рядом, ведь для бедуинов светлые волосы это метка демона Рабга и они считают своим священным долгом вызвать на поединок их владельцев, а тут словно и не существует преграды в виде тысячелетней вражды.

Холодный ветер раздувает полы плащей, и люди кажутся огромными птицами, приземлившимися на каменные ступени пирамиды. Когда- то этот храм вырезали из одинокой скалы, на вершине которой первый жрец народа Телгета разговаривал с богами. Бесконечная каменная лестница уходит далеко к небу, когда- то люди поднимались по ней, чтобы вознести молитвы богам и встретить первый луч солнца, как их благословение, но теперь сточенные тысячами ног ступени храма испятнаны кровью невинных жертв. По этим ступеням, украшенным изящной вязью молитв и стихов, катились бездыханные тела рабов и пленников, лишенных сердец ради ненасытного идола. Однако и самого идола тоже больше нет на вершине пирамиды, его обломки вот уже почти год хранят в потайной комнате подземелья, готовя к воскрешению. Иссяк на время бесконечный поток жертв, пропали куда- то жадные до человеческой плоти уродливые монстры, что появились вместе с идолом. Пусто у подножия храма, только два стража несут свою вахту. От кого охраняют, разве нормальному человеку придет в голову явиться по собственной воле в это проклятое место, где сотни душ не могут найти себе покоя?

Словно их отражение, стелятся по земле серые тени. Зыбко все, призрачно этой безлунной ночью. Вот одна из распластавшихся теней оторвалась от стены рядом с входом. Стражник не успел даже голову повернуть, оседая беспомощным кулем на землю. И его напарник по караулу неожиданно рухнул прямо на руки невесть откуда взявшимся людям.

Несколько человек, одетых в черные одежды, действовали на удивление слаженно. Четверо из этой маленькой группы сноровисто отнесли неподвижные тела в канаву, окружающую площадь по периметру. Один в это время возился с дверью, пытаясь ее открыть.

Тонкие пальцы легко пробежались по хитрому сплетению узора, отыскивая скрытую замочную скважину, надавили и сдвинули с места резную пластину из кости, еще минута ушла на подбор отмычки, а затем дверь легко поддалась, и открылась. Неизвестные по очереди скользнули за приоткрытую створку и снова площадь во власти ночных теней, словно и не было никого минутой раньше.

Узкий высокий коридор был совершенно безлюден, но Леа не оставляло чувство опасности, она подняла руку, давая команду остановиться. Идущие следом воины замерли.