Оценить:
|
Страх Мудреца
- Предыдущая
- 230/422
- Следующая
230
Мне всегда нравились истории о Фелуриан, но, когда я взглянул на Хеспи, мои ожидания погибли.
Она смотрела на Дедана и пока он говорил ее глаза сузились.
Дедан не мог видеть этого.
- Она была высокого роста, с длинными изящными ногами.
Ее талия была тонкой, а ее бедра изогнуты, как будто просили прикосновения руки.
Ее живот был идеален и гладок, как безупречный кусок бересты и ямочка от пупка, казалось, была создана для поцелуев.
Глаза Хеспи опасно сузились в этот момент.
Но куда более убедительным были ее губы, сжавшиеся в тонкую, прямую линию.
Небольшой совет для вас.
Если вы когда-нибудь увидите такое выражение на лице женщины, перестаньте говорить и одновременно сядьте себе на руки.
Это не cможет исправить дело, но, по крайней мере, это удержит вас от худшего.
К сожалению, Дедан продолжал, его толстые руки жестикулировали в свете костра.
- Ее груди были полные и круглые, как персики, ожидающие, чтобы их сорвали с дерева.
Даже ревнивая луна, которая крадет цвет из всех вещей, не могла скрыть розово...
Хеспи издала звук отвращения и поднялась на ноги.
- Тогда я ухожу, - сказала она.
В ее голосе сквозил такой холод, что даже Дедан не смог его не заметить.
- Что? - Он посмотрел на нее, все еще держа руки перед собой, задержав их в процессе изображения пары грудей.
Она бросилась прочь, бормоча себе под нос.
Дедан опустил руки, резко уронив их на колени.
Выражение его лица перешло от растерянного и смущенного до раздраженного в течении одного вздоха.
После второго он поднялся на ноги, грубо очищая частички листьев и веточек со своих штанов и бормоча себе под нос.
Собрав свои одеяла, он направился к другой стороне нашей маленькой поляны.
- Разве это закончилось, когда оба брата гонялись за ней и отец мальчика отстал? - спросил я.
Дедан оглянулся на меня.
- Тогда ты это уже слышал.
Ты мог остановить меня, если не...
- Я просто угадал, - сказал я быстро.
- Я ненавижу останавлять истории недослушанными.
- Отец попал ногой в кроличью нору, - коротко сказал Дедан.
- Вывихнул лодыжку.
Никто больше не видел дядю снова. - Он вышел из круга света от костра, с мрачным выражением лица.
Я бросил умоляющий взгляд на Мартена, который отрицательно покачал головой.
- Нет, - сказал он мягко.
- Я не знаю этой истории.
Ни слова.
Попытка помочь прямо сейчас была равнозначной тому, чтобы пытаться потушить пожар своими руками.
Мучительно и без особых результатов.
Темпи начал готовить свою постель.
Мартен сделал пальцем круговой жест и бросил на меня вопросительный взгляд, спрашивая, хочу ли я стоять первую стражу.
Я кивнул и он подхватив свое одеяло, сказал: - Заманчиво, когда есть какие-то вещи, которыми ты можешь оценить свои риски.
Как сильно ты этого хочешь, насколько ты готов быть сожженным?
Я развел огонь и вскоре глубокая темнота ночи поселилась на поляне.
Я лежал на спине, глядя на звезды и думал о Денне.
Глава 82
Варвары.
На следующий день, Темпи и я перенесли лагерь, в то время как Дедан и Хеспе возвращались назад в Кроссон, для пополнения припасов.
Мартен искал укромную поляну, близкую к воде.
Потом мы упаковали и перенесли все, выкопали «укромное место», выкопали яму для костра, в общем, все обустроили.
Темпи был готов поговорить пока мы работали, но я нервничал.
Сначала я оскорбил его, спрашивая о Летани, поэтому я осознал,что надо избегать этой темы.
Но если простые вопросы о пении обижали его, как я мог догадаться о том, что могло его расстроить.
К тому же его бесцветное выражение лица и его отказ поддерживать зрительный контакт были главными проблемами.
Как я мог начать осмысленную беседу с человеком, когда у меня не было даже идеи как нащупать тему разговора?
Это было подобно попытке пройти по чужому дому с завязанными глазами.
Поэтому, я выбрал безопаснейший путь и просто спрашивал для того чтобы услышать больше слов, пока мы работали.
Главным образом я говорил о вещах, так как мы были слишком заняты, чтобы использовать наши руки для пантомимы.
Лучше всего было, когда Темпи начинал говорить на атуранском, а я пополнять свой словарный запас адемского.
Я подмечал все больше ошибок, которых я делал на его языке, более достаточных, что бы он увечил количество слов, в своих попытках описать себя.
Это означало, несомненно, что я делал много ошибок.
По сути, временами я был таким тупицей, что Темпи был вынужден описывать себя несколько раз и каждый раз разными способами.
Все на Атуранском естественно.
Мы закончили ставить лагерь около полудня.
Мартен отправился на охоту и Темпи потянулся и начал двигаться в своем медленном танце.
Он сделал это дважды подряд, и я начал подозревать что он заскучал.
Когда он закончил, он блестел от пота и сказал мне, что собирается пойти купаться.
Так как лагерь остался на мое попечение, я расплавил свечи, купленные у лудильщика, и сделал две маленьких восковых фигурки.
Я ожидал этого днями, но даже в Университете создание моммета слыло дурной затеей.
Здесь в Винтасе…
достаточно сказать, я подумал, что лучше быть осторожным.
Это была не элегантная работа.
Свечное сало не совсем близко к симпатическому воску, но даже грубый моммет был разрушительной вещью.
После того как я сунул их в свой вещевой мешок, я почувствовал себя гораздо лучше подготовленым.
Я отчищал остатки жира со своих пальцев, когда Темпи вернулся после купания голым, как младенец.
- Предыдущая
- 230/422
- Следующая