Живым или Мертвым

Оглавление

159

После этого руководитель группы, которую Виталий только вчера доставил с востока, спустился в машинное отделение, где Ваня, как и сказал капитан, возился с коллектором правого дизеля. Механик даже не успел поднять голову и сообразить, что происходит. На сей раз выстрелов было два, оба в грудь, с трех метров. Убедившись, что жертва мертва, Муса сунул пистолет в карман и вернулся в рубку. Труп Виталия лежал на палубе лицом вниз. Муса нащупал у него сонную артерию, удостоверился, что пульса нет, а это значило, что дело закончено. Муса спустился по трапу, повернулся и помахал, как будто прощался с тем, кто мог находиться в рубке — на тот случай, если его кто-нибудь все-таки видел — и вышел по опущенной рампе на берег, где стоял взятый напрокат автомобиль. На имевшейся у него карте была обозначена кратчайшая дорога в местный аэропорт, и очень скоро ему предстояло распрощаться с этой нечестивой страной.

Глава 55

Они проснулись в шесть утра с минутами и разложили на палубе снаряжение. Седой капитан Саличев прихлебывал кофе и смотрел по сторонам. Ветер, который дул вчера весь день, стих, и вода в бухте лежала гладкая, как зеркало, и чуть слышно билась о скалы в километре от судна. Однако небо не изменилось и оставалось таким же свинцово-серым, каким было все время, пока они находились в России.

Когда снаряжение было готово, Аднан еще раз все проверил по вызубренному списку и приказал уложить груз в четыре больших станковых рюкзака. После этого они стали надувать резиновые лодки. Черные лодки выглядели старыми, но на них не было ни дыр, ни даже заплаток, в чем Аднан убедился при покупке, и подвесные моторы пребывали в полной исправности. Когда резиновые баллоны туго надулись, пассажиры принялись укладывать настил.

— Погоди, погоди! — вдруг прикрикнул Саличев. — Не так. — Он подошел к лодке, взял решетку, перевернул ее и подсунул край под малозаметный выступ на транцевой доске. — Понятно?

— Спасибо, — поблагодарил Аднан. — А что, есть разница?

— Ежели хочешь потопнуть, то может, и нет, — ответил капитан. — Вот так, как ты ее положил, она сложится, как ракушка. Ты и понять ничего не успеешь, как окажешься в воде.

— О!

Через пять минут лодки были собраны. Пассажиры перевалили их через борт и привязали носовые фалини к уткам на корме «Халматика». Потом поставили моторы, подали рюкзаки со снаряжением, после чего в лодки спустились все остальные. Аднан последним перебрался через фальшборт.

— Мы вернемся до темноты, — сказал он Саличеву.

— А если не успеете?

— Успеем.

Саличев пожал плечами.

— Никому не пожелал бы заночевать там. Разве что у вас мешки набиты арктическим снаряжением.

— Мы вернемся, — повторил Аднан. — Вы уж будьте на месте.

— Так вы же мне за это и платите.

До берега можно было бы добраться за десять минут, но из-за плавучих льдин и тонкой ледяной корки, которой уже стала подергиваться спокойная вода, плыть пришлось очень осторожно, и лишь через сорок минут под носом передней лодки зашуршала береговая галька. Лодки вытащили повыше на берег и вынули груз. Аднан помог каждому взвалить рюкзак на плечи, а потом взял свой.

— Негостеприимные места, — пробормотал кто-то из его спутников, оглядываясь по сторонам.

На восток от гряды обветренных бурых скал километра на четыре раскинулась равнина, усыпанная камнями, между которыми пробивались пучки пожухлой травы. Тут и там белел хрустевший под ногами снег.

— Что с лодками делать? — спросил кто-то.

— Потащим, — ответил Аднан. — Камни не острые.

— Далеко?

— Шесть километров, — ответил Аднан. — Пошли.

Они двинулись на северо-восток вдоль берега. Залив, остававшийся слева, постепенно сужался и в конце концов превратился в протоку шириной метров сто, которая у высокого мыса повернула на юг и теперь тянулась параллельно скалам, которые они заметили с места высадки. Теперь Аднан видел, что скалы, которые много тысяч лет полировали снег и ветра, похожи, скорее, на крутые холмы.

Через два километра протока вдруг расширилась, образовав овальное озеро площадью около двух квадратных километров.

Суда были пришвартованы как попало: одни соприкасались бортами, другие стояли, уткнувшись в соседей то носом, то кормой, несколько оттащили буксирами на мелководье, чтобы освободить место для новых обитателей бухты. Суда (все гражданского назначения) были самыми разными — от тридцати до двухсот метров длиной. Некоторые были так стары, что кое-где проржавели насквозь.

— Сколько их тут? — раздался чей-то голос.

— Вроде бы восемнадцать, — ответил, не оглядываясь, Аднан.

Эта оценка была приблизительной и основывалась на собственной разведывательной информации, но, по всей вероятности, более точных данных не имело и русское правительство. Залив сделался неофициальным кладбищем кораблей в середине 1980-х годов, когда финансовая система СССР начала рушиться под тяжестью гонки вооружений с Западом. Оказалось, что отслужившие свое суда гораздо легче и дешевле бросить, сняв лишь самое доступное, чем должным образом утилизировать. Это было лишь одним из множества морских кладбищ, разбросанных по берегам Баренцева и Карского морей, где, в большинстве своем, находились суда, учтенные в регистрах с пометкой: «находится в порту на демонтаже». Аднану никто не сообщил, почему эти свалки привлекли внимание его командиров, не знал он также и подробностей того, что вскоре назовут самой грубой управленческой ошибкой всей новейшей истории.