Неандертальский параллакс

Оглавление

Би-и-п. Звонящий исчерпал максимальную длительность сообщения.

«Пятница, 22:20» — доложил голос аппарата.

— Чёрт, ненавижу эти штуки, — снова зазвучал голос доктора Монтего. — Так вот, я пытался сказать, что нам бы очень хотелось, чтобы вы провели экспертизу нашей находки. Перезвоните мне в любое время дня и ночи, номер моего сотового…

У неё нет для этого времени. Ни сегодня, ни в обозримом будущем. Однако неандертальцы не были единственным её интересом; если это хорошо сохранившиеся древние индейские кости, то это тоже весьма интересно, хотя условия хранения должны быть поистине уникальными для того, чтобы ДНК не разрушилась…

Садбери. Это в Северном Онтарио. А вдруг у них там…

Это было бы просто сказочно. Ещё один человек изо льда, замороженный целиком, возможно, найденный глубоко под землёй при проходке шахты.

Но нет, она и думать сейчас об этом не хочет. Сейчас она вообще ни о чём не хочет думать.

Мэри вернулась на кухню и наполнила кружку свежесваренным кофе, в который добавила немного шоколадного молока из поллитровой упаковки — она не знала никого, кто бы так делал, и давно перестала пытаться заказывать такой кофе в ресторанах. Потом она вернулась в гостиную и включила телевизор, четырнадцатидюймовый агрегат, который она редко когда смотрела: вечерами она предпочитала свернуться калачиком с романом Джона Гришема или, изредка, с любовным романом от «Арлекина».

Она взяла пульт и выбрала «Кейбл-Плюс 24», круглосуточный новостной канал, посвящавший новостям лишь часть экрана: правая часть показывала прогноз погоды, а внизу мелькали заголовки из «Нэшнл Пост». Мэри хотела узнать сегодняшнюю температуру, и пойдёт ли, наконец, дождь, забрав с собой накопившуюся в воздухе влажность, и…

— …вчерашнее разрушение Нейтринной обсерватории Садбери, — произнесла Женщина-Скунс; Мэри никогда не могла вспомнить её фамилию, но узнавала по нелепой светлой пряди на её темноволосой голове. — Подробностей известно пока немного, но в обсерватории, которая находится на глубине более чем двух километров, по-видимому, произошла серьёзная авария примерно в 15:30. Пострадавших нет, но лаборатория стоимостью 73 миллиона долларов в данный момент закрыта. Детектор, попавший в заголовки мировых новостей в прошлом году после разрешения так называемой «загадки солнечных нейтрино», испытывает на прочность тайны Вселенной. Он был торжественно открыт в 1998; на церемонии открытия присутствовал знаменитый физик Стивен Хокинг. — Лицо Женщины-Скунса сменилось архивными кадрами с Хокингом в инвалидном кресле, спускающимся вниз в шахтёрской клети.

— Кстати, о тайнах. Из больницы Садбери поступили сообщения о том, что в шахте был обнаружен живой неандерталец. С подробностями из Садбери Дон Райт. Дон?

Мэри в абсолютном изумлении смотрела, как журналист-индеец сообщает подробности. У парня, которого они показывали, действительно были надбровные дуги, и…

Боже, череп, мелькнувший на рентгеновском снимке, который чья-то рука прижимала к оконному стеклу.

Он действительно выглядел как неандертальский, но…

Но как это может быть? Как это вообще возможно? И ведь этот парень явно не дикарь, вон какая модная причёска. Мэри смотрела «Кейбл-Плюс 24» довольно регулярно; она знала, что там иногда показывают репортажи, которые на поверку оказываются слегка замаскированной рекламой нового фильма, однако…

Но Мэри была подписана на посвящённый гоминидам лист рассылки и участвовала в тамошних обсуждениях достаточно часто, чтобы быть уверенной: она не могла не слышать о снимающемся здесь, в Онтарио, фильме про неандертальцев.

Садбери… Она никогда не бывала в Садбери, и…

И, чёрт возьми, да, ей сейчас пойдёт на пользу на какое-то время уехать куда-нибудь к чёрту на кулички. Она нажала на автоответчике кнопку просмотра номеров; первым высветился номер с кодом региона 705. Она ткнула в кнопку вызова и устроилась на своём любимом «троне Мортисии», плетёном кресле с высокой спинкой. После трёх гудков ответил голос, который она только что слышала.

— Монтего.

— Доктор Монтего, это Мэри Воган.

— Профессор Воган! Спасибо, что перезвонили. У нас тут…

— Доктор Монтего, видите ли… вы не представляете себе, какой у меня тут сейчас завал. Если это шутка или какая-то…

— Это не шутка, профессор, но мы не хотим пока Понтера никуда отправлять. Вы не могли бы приехать в Садбери?

— Вы абсолютно уверены, что это что-то настоящее?

— Я не знаю; это мы и хотели узнать от вас. Я ещё пытаюсь разыскать Норманна Тьерри из UCLA, но в Калифорнии нет и восьми утра…

Чёрт, не хотелось бы, чтобы это досталось Тьерри; если всё это взаправду — хотя, чёрт возьми, как такое может быть? — то шум поднимется до небес.

— Почему вы хотите, чтобы я приехала?

— Я хочу, чтобы вы собственноручно взяли образцы ДНК; я хочу, чтобы не было никаких вопросов по поводу их происхождения и подлинности.

— Отсюда до Садбери… я даже не знаю, не меньше четырёх часов на машине.

— Не беспокойтесь на этот счёт, — сказал Монтего. — В Пирсоне со вчерашнего вечера стоит принадлежащий компании самолёт, на случай, если вы перезвоните. Так что садитесь на такси и езжайте в аэропорт, будете у нас ещё до полудня. И не беспокойтесь о расходах, «Инко» всё возместит.

Мэри осмотрела свою квартиру: белые стеллажи для книг, плетёная мебель, её коллекция фигурок от «Ройал Даултон», репродукции Ренуара в рамках. Она могла бы заехать в университет на распределение первокурсников, а потом…