Неандертальский параллакс

Оглавление

Мгновения спустя Пол вернулся на платформу. Луиза взглянула на него, потом снова посмотрела в открытый люк. Никого.

— Одному из нас нужно спуститься туда, — сказала она.

Миндалевидные глаза Пола стали почти круглыми.

— Но… тяжёлая вода…

— Делать нечего, — сказала Луиза. — Ты хорошо плаваешь?

Пол смутился; Луиза знала, что последнее, чего бы ему хотелось — уронить себя в её глазах. Однако…

— Не особо, — ответил он, опуская взгляд.

Ей и так-то было неловко находиться внизу наедине с тайно влюблённым в неё Полом, но в воде форменный синий комбинезон будет мешать. Однако под ним у неё, как практически у всех сотрудников обсерватории, было лишь нижнее бельё — температура воздуха на такой глубине держалась на тропическом уровне в 40,6°C. Она скинула туфли и расстегнула молнию на комбинезоне. Слава богу, сегодня она надела лифчик, хотя кружев на нём могло бы быть и поменьше.

— Включи снова внутреннее освещение, — сказала она Полу. Пол, молодчина, кинулся исполнять, не мешкая. Пока он не вернулся, Луиза скользнула через люк в холодную воду — вода охлаждалась до десяти градусов, чтобы подавить в ней биологическую активность и уменьшить уровень шумов в фотоумножителях.

Она почувствовала приступ паники, внезапное осознание того, что оказалась на большой высоте без всякой опоры — дно было далеко-далеко внизу. Она поболталась на поверхности, высунув голову и плечи в открытый люк, пока панику не улеглась. После этого она сделала три глубоких вдоха, плотно закрыла рот и нырнула.

Видимость под водой была отличная, и глаза совершенно не щипало. Она огляделась в поисках человека, но вокруг было столько обломков акриловой сферы, и…

Вот он!

Он и правда всплыл, а между поверхностью воды и платформой наверху был небольшой просвет — сантиметров пятнадцать. Обычно он заполнен сверхчистым азотом. Несчастный определённо мертв; три вдоха в этой атмосфере — и ты труп. Какая ирония — он, вероятно, изо всех сил стремился вверх, к поверхности, надеясь найти там воздух, лишь для того, чтобы быть убитым непригодным для дыхания газом. Нормальный воздух, поступающий через люк, сейчас смешивался с азотом, но для утопленника, похоже, было уже слишком поздно.

Луиза снова всплыла к люку и высунула голову наружу. Пол, нервничая, ждал, что она скажет хотя бы что-нибудь. Однако на это не было времени. Она сделала такой глубокий вдох, какой смогла, и нырнула снова. Просвет над поверхностью был слишком низкий, чтобы плыть, держа нос над водой, и не стукаться постоянно макушкой о металлический потолок. Человек оказался метрах в десяти. Луиза заработала ногами, покрывая это расстояние с максимально возможной скоростью, но тут…

Облако в воде. Что-то тёмное.

Mon dieu!

Кровь.

Облако окружало голову человека, скрывая его черты. Он не двигался; если ещё жив, то, несомненно, без сознания.

Луиза извернулась, чтобы выставить нос и рот на воздух. Сделала осторожный вдох — воздух уже был вполне пригоден для дыхания — и ухватила человека за руку. Луиза перевернула его — он плавал лицом вниз — так, чтобы его нос и рот оказались над водой, но ему, похоже, было всё равно. Ни пузырей, ничего — никаких следов дыхания.

Луиза потянула его за собой. Это оказалось нелегко — человек был довольно плотного сложения и полностью одет; одежда насквозь пропиталась водой. У Луизы не было времени его разглядывать, но она отметила, что на мужчине не было ни комбинезона, ни бахил. Он не мог быть горняком с никелевой шахты, и, хотя Луиза бросила лишь один быстрый взгляд на его лицо — белый, светлобородый — он также не был и из штата нейтринной обсерватории.

Пол тем временем свесился с платформы наверху и разглядывал их приближение, опустив голову в воду. В других обстоятельствах Луиза сначала дала бы поднять из воды раненого, а потом бы вылезла сама, но сквозь люк мог пролезть лишь один человек за раз, а втащить наверх тяжёлого незнакомца Полу одному не под силу.

Луиза отпустила руку мужчины и просунула голову в люк, который Пол к этому времени освободил. Некоторое время ей понадобилось, чтобы отдышаться; буксируя тело, она выбилась из сил. Потом она упёрлась ладонями в платформу и начала подниматься из воды. Пол снова присел на краю и помог ей вылезти, после чего они повернулись к плавающему в воде человеку.

Он начал было дрейфовать в сторону, но Луиза изловчилась ухватить его за рукав и вернуть обратно к люку. После этого соединёнными усилиями они потащили его наверх и, наконец, втянули на край платформы. У него до сих пор шла кровь; рана, очевидно, была где-то в районе виска.

Пол немедленно склонился над утопленником и начал делать искусственное дыхание «рот в рот»; его щёку пятнала кровь каждый раз, как он поворачивал голову посмотреть, не начала ли подниматься грудь раненого.

Луиза тем временем искала пульс на его правой руке. Пульса не было… хотя нет! Вот, вот он! Есть пульс!

Пол продолжал вдувать воздух в рот незнакомца, и, наконец, мужчина издал слабый хрип. Вода и рвота хлынули у него изо рта. Пол отвернул ему голову в сторону, и извергаемая им жидкость смешалась с натёкшей на платформу кровью, частично смывая её.

Незнакомец, однако, по-прежнему оставался без сознания. Луиза, мокрая с головы до ног, замёрзшая и практически голая, начала чувствовать себя неловко. Она влезла обратно в свой комбинезон и застегнулась; Пол украдкой посматривал на ней, хоть и делал вид, что не смотрит.

До прихода доктора Монтего всё ещё оставалось много времени. Нейтринная обсерватория не просто в двух километрах под землёй, она ещё и в километре с четвертью в стороне от ближайшего подъёмника в шахте номер девять. Даже если клеть в этот момент находилась наверху, а это вовсе не обязательно было так, даже в этом случае доктору Монтего понадобится минут двадцать с лишним, чтобы добраться сюда.