Наконец-то вместе

Оглавление

137

Сэм сразу поняла, что тот телефонный номер, который Маккорд хочет узнать у отчима, принадлежит мэру, и была бы счастлива позвонить сама, но Мак, очевидно, всеми силами стремился защитить свою команду. Решительно сунув руки в карманы, он объявил:

— Отныне я беру все это дело на себя. Вы, трое, держитесь подальше. Завтра напишете свои отчеты, но придерживайтесь только голых фактов и не упоминайте ни о логических рассуждениях, ни об умозаключениях, к которым пришли в процессе расследования. Вами руководил я, так что, если вас будут расспрашивать о причине ваших действий, валите все на меня.

— Какого черта мы должны все валить на кого-то? — возмутился — Шредер. — Мы все делали по правилам, раскрыли дело, а Сэм сэкономила государству чертову кучу денег, которые ушли бы на обвинение и содержание под стражей этой ненормальной, которая убила Мэннинга.

Новостной канал снова и снова передавал один и тот же сюжет. Маккорд нетерпеливо выключил телевизор и, крайне осторожно подбирая слова, заговорил:

— В процессе следствия лично я сумел накопать кучу неопровержимых доказательств, обличающих высшие чины нью-йоркского департамента полиции, затеявших долгую и достаточно удачную вендетту против Майкла Валенте с использованием огромного арсенала незаконных средств. Ну так вот: я намереваюсь представить эти свидетельства мэру, а если он не захочет их обнародовать, сделаю это сам.

Шредер и Уомэк обменялись мрачными взглядами.

— Мне не нравится стирать грязное белье департамента на людях, лейтенант, — высказался Шредер за себя и напарника. — Почему вы не хотите позволить отделу внутренних расследований справиться с этим делом? Пусть разбираются, это их обязанности…

— Это не тот случай, — коротко ответил Маккорд. — Валенте публично распинали в течение десятилетий, и делали это высший чин департамента и его подлипалы. Когда частное лицо становится объектом преследования полиции, это уже не только наше внутреннее дело. По крайней мере так считаю я. Поэтому хочу публичного оправдания и публичной мести. Валенте заслуживает и того и другого.

— А кто этот высший чин? — промямлил Уомэк.

— Труманти, — немного помолчав, Ответил Маккорд.

— Дерьмо! — выдохнул Уомэк. — Я боялся услышать именно это.

Сэм показалось, что страхи Уомэка только прибавили Маку холодной решимости. Он пожал плечами и пояснил:

— Мэр Эдельман унаследовал Труманти от своегр предшественника, так что между ними нет никаких политических связей, но после того, что скажу я, новый мэр, вероятно, захочет избежать открытого скандала, в котором замешана полиция. Тут вы правы, вполне возможно, что он тоже посчитает это нашим внутренним делом, которое следует решить без особой огласки. Я уверен, что он потребует немедленной отставки Труманти. Но я добиваюсь большего.

— Чего же именно? — поинтересовался Уомэк.

Мак удивленно поднял брови, словно ответ был очевиден:

— Я хочу при всех высечь Труманти по голой заднице. И не его одного. Разложить рядом с ним всех тех подлецов, которые сознательно сотрудничали с этим безумным мстительным подонком.

— Но что он сделал?

— Вам это знать не обязательно… — начал он, но тут прибыла следственная бригада, и Маккорд, оставив Сэм с мужчинами, пошел говорить со старшим.

— Ладно, Литлтон, давай выкладывай, — скомандовал Шредер. — Мы с Уомэком имеем полное право знать то же, что и ты. И не желаем тыкаться наугад в темноте, как слепые котята.

Сэм, поколебавшись, посмотрела в окно, на мерцающие огни великолепной панорамы города. Она понимала, почему Мак не хочет посвящать подчиненных в подробности неприятной истории. Но ведь они чувствуют себя несправедливо обиженными! Так тоже нельзя!

Сэм не была уверена только в одном: не ясно, происходит ли ее решение выложить все начистоту из убежденности в правоте Шредера и Уомэка или из желания доказать, что в намерениях Мака играть в открытую нет ничего неэтичного, подлого или капризного. Поскольку Мак не приказал лично ей молчать, Сэм торопливо рассказала о том, как Валенте сначала подставили, а потом сделали объектом мести комиссара. Лица у мужчин постепенно вытягивались, и под конец рассказа оба откровенно злились. К сожалению, вернувшемуся Маккорду было достаточно одного взгляда, чтобы все понять.

— Ты им рассказала, — презрительно бросил он Сэм. Та сжалась под его осуждающим взглядом, но смело кивнула:

— Им было необходимо понять, что к чему.

Мак ничего не ответил, продолжая смотреть на нее.

— Теперь вы знаете все детали, — выговорил он наконец, — но это ничего не меняет. Все, что я говорил перед этим, остается в силе. Ваша поддержка мне ни к чему. Наоборот, мне нужно знать, что вы не путаетесь под ногами, когда начнется бой. Завтра с утра занимаетесь своими делами. И я требую, чтобы вы держали при себе свое мнение обо мне, этом деле и обо всем, что с ним связано. Ясно?

Шредер неохотно кивнул. Уомэк последовал его примеру. Маккорд долго сверлил глазами Сэм, прежде чем добавить:

— Это приказ, который касается всех. Прошу не путать с просьбой!

У Сэм и в мыслях не было последовать приказу, в том случае если придется выбирать между преданностью Маку и службой. Она вдруг поняла, что карьера куда менее важна, чем этические принципы. И совсем ничего не значит там, где речь идет о человеке, обладающем этими принципами. Мужчине, которого она любит, который готов поставить все на то, во что верит.

— Не спутаю, — тихо отозвалась она. Мак холодно кивнул, совершенно напрасно поверив в ее искренность.