Умри завтра

Оглавление

113

– AB отрицательная, – сообщил Грейс.

Глаза Марлен Хартман сверкнули, по лицу проскользнула едва заметная тень.

– Довольно редкая.

– Знаю, – кивнул он.

– Наша цена триста тысяч евро. Пятьдесят процентов авансом, прежде чем мы начнем поиски трансплантата; пятьдесят перед началом операции. Гарантируем найти подходящую печень в течение недели после перевода аванса.

– Даже при редкой группе крови?

– Конечно, – уверенно заявила Марлен Хартман.

– Учитывая, что мой племянник живет в Брайтоне в графстве Суссекс, где пройдет операция?

– Брайтон прекрасный город, – заметила она.

– Вы там бывали?

– В Брайтоне? Ja, конечно. Мы с мужем ездили в тур по Англии.

– Значит, у вас есть клиника неподалеку от Брайтона?

– У нас много клиник по всему миру, мистер Тейлор. Можете мне поверить. В некоторых странах есть клиники по пересадке почек и печени, в некоторых по трансплантации сердца и легких, в некоторых проводятся операции всех четырех типов. Без нашей помощи многих не было бы сегодня в живых. Но умирать вовсе не обязательно. В вашей стране ежегодно умирает тысяча человек, не получивших спасительный орган. А в мире каждый год гибнет на дорогах миллион двести пятьдесят тысяч. «Трансплантацион-Централе» просто облегчает дело. Мы несем утешение родным внезапно и трагически погибших, используя их органы для спасения других жизней. Они понимают, что близкие погибли не напрасно.

– Да. Какие операции проводятся в Суссексе?

– Пересадка печени и почек. – Марлен Хартман вопросительно взглянула на него. – У вас лично есть карточка донора органов?

Грейс вспыхнул:

– Нет.

– Как и у большинства людей в нашем мире. Но если вы завтра проснетесь с почечной или печеночной недостаточностью, мистер Тейлор, то будете благодарны за то, что она есть у кого-то другого.

– Справедливое замечание. Скажите, пожалуйста, нет ли в районе Брайтона ваших клиентов, которые уже пользовались услугами фирмы, с кем можно было бы поговорить?

– Вы должны понимать, что сведения о клиентах конфиденциальны.

– Естественно.

– Я загляну в архивы и выясню. Если кто-то найдется, свяжусь и спрошу, согласны ли они побеседовать с вами.

– Спасибо. А клинику не назовете?

– Прошу прощения, это зависит от наличия свободной операционной, – уклонилась Марлен Хартман от ответа. – Решение принимается перед операцией.

– Клиника частная или государственная?

– Вряд ли ваша система национального здравоохранения готова сотрудничать с нами, мистер Тейлор.

– Потому что это незаконно?

– Если хотите назвать незаконным спасение жизни своего племянника, то да. Правильно. – Она взглянула на часы. – Мне надо успеть на самолет, поэтому, простите, из-за вашего опоздания наша встреча будет короче. Возможно, вам надо подумать? Возьмите с собой наши издания. Мы их широко не распространяем. Почему? Очень просто. Всегда найдутся отчаявшиеся люди, и всегда есть органы. Приятно было познакомиться, мистер Тейлор. У вас есть мой электронный адрес и номер телефона. Можно звонить двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю.

Лимузин ждал спешившую в аэропорт Марлен Хартман у подъезда – время поджимает. Но она не двинулась с места, пока не увидела на мониторе камеры наблюдения, как посетитель вышел из здания, после чего загрузила в мобильник два снимка с камеры и переслала в Брайтон Владу Космеску с просьбой срочно установить его личность.

Вы лжец, мистер Тейлор.

Прослужив десять лет международным брокером органов, она отлично знает свой рынок. Знает, как работает система в Соединенном Королевстве. Знает, что пациента с острой недостаточностью немедленно ставят в очередь на трансплантацию и держат в больнице. Ему слишком плохо, чтобы лежать дома.

Роджер Тейлор, если таково его настоящее имя, в чем она сомневается, споткнулся на самом первом барьере. Кто он такой? И зачем к ней пришел? Судя по поведению и заданным вопросам, похоже, она уже знает ответ.

Марлен Хартман собралась уходить, и тут у нее зазвонил телефон. День сразу же стал еще хуже.

89

При тихой погоде условия для погружения были почти оптимальными, несмотря на температуру воды, близкую к точке замерзания. По сравнению с заросшим водорослями озером или мутным каналом с ловушками вроде выброшенных магазинных тележек, колючей проволоки и кусков искореженного металла сегодня «день Гуччи» на жаргоне специальной поисковой бригады.

Джон Леллиот, больше известный под прозвищем Див, с помощью Криса Дикса – Клайда – положительно опознал «Скуби» в затонувшем судне. И обнаружил тело в носовой каюте, которое поднимает теперь на поверхность. Остальные члены бригады вместе с Гленном Брэнсоном, которого слегка мутило, хотя и гораздо меньше, чем во время предыдущего выхода в море, наблюдали, склонившись над поручнями, за нараставшей массой пузырьков, поднимавшихся из глубины среди желтых, синих и красных шлангов. Через несколько секунд вынырнула голова Дива в маске, а за ней тело в пузырьковом водовороте.

– Ох, черт! – воскликнул Гонзо.

Бросив быстрый взгляд, Брэнсон отвернулся, теперь уже изо всех сил стараясь удержать в желудке завтрак. Див подтолкнул тело, которое высоко всплыло на надувных подушках и двинулось к борту катера. Члены команды с неумелой помощью сержанта Брэнсона взялись за канаты и втащили его через поручни на палубу «Сансикера», тяжелое, перегруженное водой.

Кораблестроитель, проектируя этот катер, скорее всего, мысленно представлял себе на задней палубе богатых плейбоев и цветущих красавиц без лифчиков. Наверняка ему в страшном сне не являлась картина, которая теперь предстала перед членами специальной бригады и несчастным детективом.