Умри завтра

• Предыдущая
• 64/143
• Следующая

Утром в половине седьмого Гленн поставил полицейский «хёндэ» без опознавательных знаков на Кингсуэй. Вылез в сырых сумерках, перелез через невысокую стену, побежал, заскользив, по заросшему травой берегу за нефтяными баками, спустился до самого низа. На дальней стороне за серой водой виден склад пиломатериалов, портал подъемного крана, еще дальше – огни драги «Арко Ди», выгружающей последнюю партию песка. Слышен рокот ленты конвейера, шорох сыплющегося гравия.

Он отыскал то место, где садился на «Скуби» вместе с полицейской поисковой бригадой – прямо перед складом пиломатериалов, – рассчитал, где сверкнул отблеск, – между четвертой и пятой цистерной, – и направился туда.

Рыболовецкое судно тарахтело в утренней тишине. Над ним кричали чайки. Ноздри наполнились запахами гавани – гниющие водоросли, машинное масло, ржавчина, опилки, расплавленный асфальт.

Гленн направил себе под ноги луч фонаря, мельком осветил стенки белых баков. Их было шесть, и вблизи они оказались гораздо крупнее, чем показалось в пятницу. Он взглянул на часы. Остается полтора часа, потом надо спешить в управление. Опять посветил на мокрую траву, ища следы, которые еще могли остаться с пятницы. Вообще любое свидетельство. Вдруг увидел окурок. Возможно, ерунда, мусор. Но заповедь Роя Грейса вертится в голове, словно мантра.

Расчищай землю у себя под ногами.

Сержант опустился на колени, подцепил окурок пакетиком для вещественных доказательств, который захватил с собой просто на всякий случай. Над фильтром лиловыми буквами напечатано «Силк кэт». Через пару секунд попался второй. Той же марки.

Один окурок означал бы, что кто-то просто шел мимо. Два означают, что здесь кто-то ждал.

Он искал еще час. Больше ничего не нашел, но отправился в промокших туфлях на утренний инструктаж с ощущением удачи.

48

– Умоляю, скажите, что вы пошутили! – воскликнула Линн.

Она совсем вымоталась после бессонной ночи в кресле у кровати Кейтлин в маленькой, вызывающей клаустрофобию палате. На экране небольшого, плохо настроенного телевизора беззвучно крутится мультфильм. Капает вода из крана. Пахнет вареными яйцами с подносов с завтраком, жидким кофе и дезинфекцией. Не похоже ли все это на напряженную безнадежную ночь заключенного перед назначенной на рассвете казнью?

Всю ночь зажигались и гасли лампы. Постоянно кто-то входил. Кейтлин то и дело обследовали, делали уколы, давали таблетки, брали анализы крови и мочи. Над ее головой висит шнурок срочного вызова. Стоят пустые капельницы и ненужный дыхательный аппарат.

Кейтлин никак не могла заснуть, вновь и вновь повторяла, что у нее жуткий зуд, ей страшно и она хочет домой. Линн старалась ее успокоить. Заверяла, что утром все будет хорошо. Через три недели она выйдет из больницы с новенькой печенью. К Рождеству будет дома. Ну, не в Зимнем коттедже, а в нынешнем доме. Это будет лучшее в жизни Рождество!

Теперь в палате стоит Шерли Линсел. У нее нежно-розовое, типично английское лицо, длинные волосы. Она в той же самой белой блузке, вязаной розовой кофте и черных брюках, как при их первой встрече неделю назад – а кажется, прошел миллион лет. Только держится она иначе. Тогда была дружелюбна, а сейчас, в семь утра, холодная, отчужденная, виноватая. Линн пылала гневом.

– Мне чрезвычайно жаль, – сказала координатор. – К несчастью, такое случается.

– Жаль? Вы вчера вечером позвонили, объявили об идеально подходящей печени, а теперь сообщаете, что ошиблись?

– Нас известили о появлении подходящего трансплантата.

– И что случилось?

Координатор поочередно обращалась к Линн и Кейтлин:

– Судя по полученным нами сведениям, печень можно было разделить надвое, правую часть пересадить взрослому пациенту, а левую тебе, Кейтлин. Наш консультант с бригадой признали ее здоровой и подходящей для пересадки. Мы оцениваем размеры печени относительно веса тела. Но сегодня утром ее обследовал главный хирург и обнаружил более тридцати процентов жира. Он решил, что она для тебя не подходит.

– Я все-таки не понимаю, – твердила Линн. – Значит, вы ее выбросите?

– Нет, – ответила Шерли Линсел. – Ее пересадят шестидесятилетнему мужчине с раком печени. Это на несколько лет продлит ему жизнь.

– Потрясающе! – воскликнула Линн. – Отказываете моей дочери ради старика? Кто он такой? Наверняка какой-нибудь хренов алкоголик!

– Я не могу обсуждать с вами других пациентов.

– Нет, можете! – Линн повысила голос. – Можете, черт побери! Отправляете Кейтлин домой умирать, чтоб какой-то долбаный пьянчуга прожил еще пару месяцев?

– Прошу вас, миссис Беккет… Линн… это вовсе не так.

– Да? А как?

– Мам, – пробормотала Кейтлин. – Послушай ее.

– Я слушаю, милая. Очень внимательно слушаю. Только услышанное мне не нравится.

– Здесь все очень заботятся о Кейтлин. Не только по обязанности – для всех нас это глубоко личное дело. Мы хотим пересадить ей здоровую печень, дать наилучший шанс на нормальную жизнь. Зачем же пересаживать орган, который через несколько лет может выйти из строя, и ей вторично придется пройти через этот кошмар. Пожалуйста, поверьте, все хотят помочь Кейтлин. Мы ее очень любим.

– Прекрасно, – кивнула Линн. – Когда будет здоровая печень?

– Не могу ответить. В зависимости от подходящего донора.

– Значит, мы вернулись к тому, с чего начали?

– Ну… да.

Наступило долгое молчание.

– Моя дочь останется среди первоочередных кандидатов? – требовательно спросила Линн.

• Предыдущая
• 64/143
• Следующая