Женщины. Разговор не о мужчинах

Оглавление

Огромный пласт всего материала посвящался темам: как его понять? Как разгадать его язык? Как научиться с ним говорить? Звездные гуру — Дима Билан, Влад Топалов — помогали разгадать «сложную мужскую психологию», попадались даже совершенно невероятные статьи с конкретными мужскими фразами и их переводом. Заботливые авторки предостерегали: на свидании нужно быть абсолютно безупречной, важно все: наряд, прическа, маникюр, манера разговаривать, жесты и т. д. Затем следовало руководство под названием: «Как правильно флиртовать?» Тема секса со всех сторон была плотно окружена облаком мифов и стереотипов, которые обещали немного развеять создатели статей: жизнь после секса, секс‑пэкс‑фэкс. В них предлагаются «правила безупречного сексуального поведения» и (опять же) правила сексуального этикета. Но самым возмутительным для меня стал материал об абортах, в котором решившаяся на аборт девушка всегда несчастна и раздавлена, ее история неизменно трагична, и к тому же она не дала шанс на жизнь другому человеку. К примеру, цитата: «Для кого‑то жизнь заканчивается, еще не успев начаться. Как это происходит? Просто от некоторых избавляются, не дав им даже возможности родиться…» Это я читаю в журнале, рассчитанном на девочек‑подростков 12–17 лет.

В целом впечатление от всего прочитанного — это растерянность, и да… стресс. Ведь девочке пубертатного периода так не хватает стресса в повседневной жизни, в семье и школе! (сарказм) Женский журнал дает ей возможность быть, ко всему прочему, одержимой собственным весом, внешностью, ожиданием такого непонятного и страшного «первого раза». Множество и множество комплексов постепенно залезают в голову и остаются там надолго после того, как будет захлопнут яркий и красочный женский журнал.

Снежана Грибацкая:

(cosmo.ru/lifestyle/society/pochemu‑zhenshchiny‑nenavidyatzhenshchin)

Cosmo.ru часто публикует фотографии «неидеальных» женщин — и всякий раз мы получаем шквал оскорбительных комментариев. Женщина просто не может быть толстой — ее затопчут, обольют бензином и подожгут. Метафорически, конечно, но от этого не легче. То же самое касается женщин, которые недостаточно ухоженны, «странно» одеваются или попросту некрасивы. Все это, в общем, их личное дело. За что их ненавидеть, зачем оскорблять?

Почему это так: в патриархальном мире женщина — это товар. Нам противно это осознавать, поэтому мы утешаем себя сентенцией: «Женщина должна быть красивой прежде всего для себя!» Не может, не хочет, а именно должна. Обязана! Это ловкий самообман. На деле нам просто страшно подорвать мужское доверие. Мужчины могут подумать, что все женщины только и ждут того момента, когда можно будет расслабиться, растолстеть и перестать брить ноги. Поэтому нужно озвучить позицию «А я не такая, я всегда буду куколкой для тебя!». И мужчины это прекрасно считывают. Они приходят и ставят лайки под комментариями о том, что именно женщина должна. А толстухи — да кому вообще интересно думать об их чувствах? Они — негодный товар. Выбраковка.

Лолита:

Сама по себе красота требует недюжинных вкладов, и эти вклады трактуются как «инвестиции в будущее», поэтому говорить об индустрии красоты, не обсуждая капиталистическую модель общества, сложно. Грубо сформулированная идея о том, что женщины должны быть «годны для потребления», обнаруживает свой апофеоз в расширяющихся реалиях общества потребления. Отказ женщины от следования правилам мифа‑о‑красоте чреват серьезными последствиями, так как условия современного рынка диктуют особые правила: чем лучше женщина впишется в установленный «госстандарт», тем больше у нее шансов на успешную социализацию, на успех в принципе — начиная, безусловно, с личной жизни и заканчивая карьерой. С этой мясорубкой индустрии красоты женщины сталкиваются напрямую уже в средней школе, записывая свою кандидатуру на «Конкурс красоты». Такие конкурсы обычно приурочивают к 8 Марта — международному дню борьбы трудящихся женщин за равноправие. И вот стоят эти девочки в ряд — все как на подбор, — маркированные отблесками рыночной экономики, стандартизированные и стремящиеся к «идеалу» — и слышат от мальчиков: «Какие вы сегодня красивые, дорогие девочки!» Все получают цветы, победительницы (обычно в зависимости от ресурсов родительниц) сверкают, проигравшие держат лицо… или же оно у них плывет (в зависимости от силы характера).

«Трудящиеся женщины, помните, что фашизм отнимает у вас права, завоеванные в ожесточенной борьбе, отказывая вам в самостоятельности и работе» — так говорила Клара Цеткин, родоначальница «женского дня». Нынешняя агрессивная форма мифа‑о‑красоте преобразует его в учение о какой‑нибудь «позитивной евгенике», грубо говоря — селекции, которой подвергаются женщины. Если называть вещи своими именами, то современный миф‑о‑красоте сродни фашистской идеологии. «Феминицид» — неологизм, получивший распространение в испанской прессе в 1993 году в связи с массовыми убийствами женщин на севере Мексики, предположительно произошедших на фоне невнятной патриархальной мести безработных мужчин за то, что женщины якобы отняли у них рабочие места.

Феминицид, или фемицид, означает физическое, психологическое, институциональное насилие против женщин просто потому, что они женщины: речь идет о преступлении против человечности. Фемицид — это все виды дискриминации и насилия, имеющие своей целью унизить женщину.

Феминицид как явление современной цивилизации официально зафиксирован 29 марта 2014 года в резолюции Парламентской Евро‑Латиноамериканской Ассамблеи (EuroLat) на заседании в Афинах — «О феминициде в Европейском сообществе и в Латинской Америке». Резолюция призывает обратить внимание на гендерное насилие и, как нельзя лучше, иллюстрирует происходящее, транслирует скрытый смысл, обнаружившийся в цитате Цеткин: миф о красоте, как и фашизм, отнимает у женщин права, завоеванные в ожесточенной борьбе. Возвращаясь к Вульф: «Небывалый натиск мифа о красоте объясняется тем, что это последняя из прежних идеологий, которая еще может удерживать женщин в повиновении». Эти оковы — одни из последних, и рухнут они вместе с капиталистической этикой красоты, которая призвана закабалять женщин, принуждать их к «третьей смене», культивируя ресурсы, якобы необходимые для воспроизведения «красоты».