Пером и шпагой

Оглавление

— Не надо! — дико закричал Валькруассан. — Только не мучайте… Я все скажу вам! Милосердия, милосердия…

Дедушка погладил шпиона по головке, как родного сына:

— Что вы, сударь? Разве же я вам сделаю плохого? Это мы так.., балуемся. Ну-ну, не плачьте. Садитесь-ка вот сюда. Выберите перышко да отпишите нам все по порядку… Кто такой? Кто послал? Чего надобно в России?

Валькруассан отписал по порядку: секретарь французского резидента в Варшаве, графа Брольи, он прибыл с поручением следить за вооружением России; Версаль озабочен — каковы истинные намерения русского двора и каковы взгляды Елизаветы на сближение России с Францией…

— Ну вот и все, — сказал дедушка, снимая очки. — Премория ваш хоть куда! А вы, сударь, пугались… Это нехорошо: ведь французы — народ смелый… Яшка, — крикнул он палачу, — гаси поддувало да струмент пытошный сложи. И так обошлось…

Этот же Яшка, перестав быть палачом, сделался цирюльником. Валькруассана побрили, причесали и (опять-таки тайно от Бестужева) водою доставили в Петербург — по Неве, под парусами. Оттуда — через сады — в дом Ивана Шувалова. Стол уже был накрыт, француза деликатно оставили одного, и Валькруассан впервые в жизни наелся русской икры. Вино тоже было преудивительное — только для француза!

— А сейчас, — с поклоном вошел лакей, — вам предстоит разговор с очень важной персоной…

К французу вышел сам фаворит императрицы Иван Иванович Шувалов, но себя не назвал и повел осторожные речи:

— На один из вопросов, для выяснения которого вы и пытались пробраться в Россию, я вам отвечу без утайки… Да! Моя государыня огорчена разладом с Версалем, особливо тем нелестным тоном, в котором газеты Парижа отзываются на все происходящее в России… Не думайте, что если мы, русские, живем на отшибе Европы, то для нас безразлично, что говорят о России! Мы очень внимательно следим за иностранной печатью. И передайте тем, кто вас послал: сначала измените тон в печати, а потом добивайтесь дружбы с нами!

— Вы заслужите бессмертие, — воскликнул Валькруассан, — если подвигнете свою императрицу к союзу с моим королем!

— У нас хватает союзников, — брезгливо поморщился Шувалов. — И не нам, русским, искать их. Россия достаточно могущественна, ей не надо искать кого-то. От самой Франции зависит этот союз… Версалю нет дела до Польши! А тем более незачем подбивать султана турецкого на войну с нами… Можете передать это тем, кто вас послал!

Валькруассан прижал руку к сердцу, распетушился:

— Клянусь! Именем той прекрасной, которое не смею произнести, но которая изнывает по мне в Варшаве и которую зовут Ядвига Падревска… Клянусь! Я сейчас же брошусь в Париж, чтобы довести до моего короля столь важные признания.

Шувалов поиграл сверкающей табакеркой:

— Сейчас, сударь (и нюхнул табачку), вы не в Париж броситесь. А мы вернем вас обратно в крепость Шлиссельбурга, где вы и пробудете до тех пор, пока мы не разменяем вас, как шпиона…

— Разменяете?., как шпиона?., на кого?

— Мой просвещенный друг Чуди сидит в вашей Бастилии. Уже по этому вы, мсье Валькруассан, можете понять, как высоко я вас оценил…

Впоследствии два «патриота» были освобождены, и на полдороге (где-то между Парижем и Веной) коляски их встретились.

— О, вот и вы, кавалер Валькруассан! — обрадовался актер Чуди, он же Люсси и, наконец, граф Пютланж — последовательно.

— Ты не ошибся, скотина!

— Зачем же так грубо?.. Откуда вы, сударь? Но коляски уже разъехались.

***

Первое действие нашей книги подходит к концу. Остается сделать выводы… И французы и русские были заинтересованы в политическом и культурном сближении. Недоверие из-за прошлых событий мешало им сойтись окончательно. Но агенты уже работали в этом направлении. Работали тайно! Союза пока не вышло. Но союз назревал. Было еще неясно, в какие он формы выльется. И — самое главное — против кого он будет направлен?

Пруссия опасна для России. Но Версаль дружит с Сан-Суси.

Не будем гадать — что и как. Подождем. Время покажет.

КУДА ДЕЛСЯ ДЕ ЕОН?

Теперь читатель вправе спросить у меня:

— А куда же делся де Еон, который в женском платье, под именем Лии де Бомон, приехал в Петербург вместе с Дугласом? Столько автор наговорил нам о ее женских нарядах, о томике Монтескье и прочем… Где же он? Или, точнее, где же она?

На это я могу ответить читателю, что, много лет собирая материалы о де Еоне, я мучился тем же: куда он делся, проклятый? Где схоронил свои концы? В своих сомнениях я иду дальше и ставлю вопрос так: был ли он вообще тогда в Петербурге?

Да что я! Вот французский историк Мишо — он работал по самым свежим следам, сразу после смерти де Еона он взялся за его изучение, — и Мишо в бессилии отступил, вынужденный заявить во всеуслышание: «Незачем тратить бесплодные усилия на поднятие этой непроницаемой завесы…» Так ли это? Вот что может узнать читатель из газеты «Неделя» «Газета „Неделя“, 1966, ј 42 (346) — статья В. Лишевского „Шпион короля, фрейлина императрицы“.»:

«Елизавете представили француженку, и императрица была очарована красотой, скромностью и умом Лии де Бомон. В одни сутки (!) де Еон стал могущественной фавориткой царицы. Он был назначен фрейлиной (!), а вскоре

— чтицей к императрице… Лия де Бомон не только читала императрице книги, но и беседовала с ней, выясняя вкусы, склонности, желания. Убедившись в безопасности предстоящего шага, Лия де Бомон принесла в спальню царицы «Дух законов» Монтескье… В роскошном переплете было спрятано личное послание Людовика XV, приглашавшее царицу вступить с ним в секретную переписку…»