Джентльмены чужих писем не читают

Оглавление

И вдруг…

– Ну что, вскормлённый в неволе орел молодой, – прервал его размышления Абрамыч. – Ты много пива сегодня выпил?

– Да принял слегонца, – признался Василий. – А что? Предлагаешь отлить?

– Предлагаю за руль сесть. Чапай думать будет.

– Это мы завсегда, – оживился Василий.

– В Игуале завернём в аэропорт, – сказал Абрамыч, пересаживаясь на заднее сиденье.

– Где это Игуала? – спросил Василий.

– Там будет по дороге.

– Абрамыч, я же не это… – смущенно признался Василий. – Я же ихние буквы не того пока…

– А пора бы, – укорил его старшой.

Василий втянул башку в плечи и поиграл рукой по кнопкам на сверкающей панели.

– Надо ввести тебе оральное стимулирование, – сказал Абрамыч.

– Это как? – повернулся к нему Василий.

– Ну, кто там у мадам Долорес лучше всех за щеку берёт?

– Дак эта… Лаурка, – оживился Василий.

– Вот, перед тем, как идти к мадам Долорес, будешь мне сдавать зачет по испанскому языку. Не сдашь – звоню мадам, чтобы она тебе Лаурку не давала…

– Ну Абрамыч… – загундосил Василий.

– Я не шучу, – сурово сказал Абрамыч. – Поехали. Игуала будет где такой белый небоскрёб торчит справа с тарелкой на крыше.

– Ага!..

– Километр проедешь после небоскрёба – там будет нарисован самолетик, это и есть поворот на аэропорт.

Через час они прибыли в аэропорт. Предупреждённый по телефону служащий выкатил им на тележке три канистры керосина и, получив от Абрамыча наличные, загрузил это добро в багажник.

Они выехали на шоссе и двинулись дальше. Проехав Рио Бальзас, Василий по приказу Абрамыча сбросил скорость. Вскоре какая-то машина помигала им фарами с обочины.

– Следуй за ним, – распорядился Абрамыч.

Загадочная машина свернула на проселок и выехала в широкую долину. В устье долины располагалось нечто вроде ранчо. В загоне толпились овцы, где-то раздавалось лошадиное фырканье. Перед сумрачным домом на гравии стоял лёгкий вертолёт.

– Ух ты, – восхищённо произнес Василий, вылезши из автомобиля. – Это что же, Абрамыч, тоже всё наше?

Абрамыч не ответил. Он был напряжён и осторожен.

От вертолёта отделились две тёмные фигуры и подошли к лайбе.

– Васька, здорово, – сказала одна из фигур.

– Колян! – обрадовался Василий. – Братуха!

– Как дела? – спросил Колян.

– Ништяк все. Накноцали фраерка.

– Ну, пойдём, поможешь.

Они подошли к вертолёту и выгрузили оттуда спящую девицу.

– Ничё, я сам, – отстранил Василий брата. – Не тяжёлая.

Он взял её на руки и отнёс к машине. По дороге не преминул потрогать сквозь джинсы за задницу. Задница оказалась довольно тощая и ответных чувств в Василии не разбудила. Колян распахнул дверцу, и Василий аккуратно опустил ценный груз на заднее сиденье.

– Пойдем теперь керосину зальём в вертак, – сказал Колян.

Из темноты материализовался Абрамыч.

– Вы оба летите, – сказал он Коляну. – Мы с папой поедем на машине. На, расплатись с хозяином, – он протянул Коляну деньги. – А это тебе премиальные, – он сунул пачку купюр Василию. – Хрен с тобой, сегодня можешь сходить к мадам Долорес без экзамена. Но это в последний раз. Ладно, летите, орлы. Я завтра позвоню.

Глава 15. Военно-половой агент

Организовав из своих бровей два печальных турецких полумесяца, генерал-майор Петров бессильно наблюдал за тем, как кудлатый Бурлак выливал в двухсотпятидесятиграммовый стакан драгоценный (337 долларов бутылка) коньяк “Шато дю Понтарлье”. Чёртов солдафон наполнил посуду до краёв, то есть выше ободка. При этом, сволота кирзовая, с наглой иронией в глаза своему собеседнику глядел. А потом поднял стакан двумя пальцами и, ни слова благодарности не произнеся, взял да и высосал янтарное тягучее генеральское пойло девятью последовательными глотками, как удав заглотил бы связку кроликов, если бы ему их дали, предварительно связав друг с другом.

– Авксентьич! – жизнерадостно сказал он, вытерев влажные губы широкой ладонью. – Хорош выёживаться! Мне нужен этот парень! Панимашь?

– Владимир Николаевич! – Петров скривился от этого “панимашь”. – Я тебе, во-первых, русским языком, во-вторых, в пятый раз говорю, что не знаю я, что это за парень, который тебе нужен, и чем лично я могу тебе в этом помочь.

Владимир Николаевич Бурлак был вторым на всю страну Маньяну человеком, с которым Петров был на “ты”. Первым был резидент ЦРУ Билл Крайтон. Не то, чтобы Петров равнял их положение со своим. Тут, скорее, была дань корпоративности, свойственной всем разведкам мира со времен Авраама.

– И что за это буду иметь, да, Авксентьич?!. – подковырнул Бурлак коллегу, заржав при этом грубо и неприятно, да ещё и подмигнув, что уже вообще ни в какие ворота не лезло.

– Не понял?.. – брови Петрова вопросительно изогнулись.

– Всё ты понял, – сказал Бурлак. – Ты зачем, контра, сейчас с резидентом ЦРУ встречался?..

– Что за ерунда! – возмутился Петров. – Чушь какая-то! Резидент какой-то… Ты, Владимир Николаевич, извини, конечно, но при всем уважении…

– Пошёл ты на хер со своим уважением! – заревел Бурлак. – “Эль Манзанито”, пятый столик от входа на террасе. Мне и копию счёта принесли. Умеешь ты повеселиться, особенно пожрать, гэбэшная морда!

– Владимир Николаевич, я просил бы тебя воздерживаться.

– Хер тебе в горсть вместо сдачи! – воскликнул Бурлак и вылил из бутылки в свой стакан остатки коньяка, коих нацедилось грамм семьдесят, то есть, считай, на все полсотни баксов. – Колись, чума!..

Петров лизнул свою рюмку, шевельнул бровями и задумался. Ситуация складывалась не в его пользу. Деваться было некуда. Придётся колоться. Проклятый ГРУшник знал больше чем нужно, а самого его прижать Петрову было абсолютно нечем.