Хорошо!

Оглавление

— Господь помилуй
                                 и спаси…
Чего ты хочешь?
                            Попроси.
Чтобы тебе
                   на нас
                              не дуться,
дадим свобод
                       и конституций…
Дай
       окроплю
                     речей водою
горящий бунт… —
                              «Я не больна.
Я…
      знаешь, няня…
                               влюблена…»
— Дитя мое,
                     господь с тобою! —
И Милюков
                  ее
                      с мольбой
крестил
             профессорской рукой.
— Оставь, Кускова,
                               в наши лета
любить
            задаром
                          смысла нету.—
«Я влюблена»,—
                            шептала
                                          снова
в ушко
           профессору
                               она.
— Сердечный друг,
                                ты нездорова —
«Оставь меня,
                       я влюблена».
— Кускова,
                  нервы,—
                                 полечись ты…—
«Ах, няня,
                он
                     такой речистый…
Ах, няня-няня!
                       няня!
                                Ах!
Его же ж
              носят на руках.
А как поет он
                     про свободу…
Я с ним хочу,—
                          не с ним,
                                         так в воду».
Старушка
                тычется в подушку,
и только слышно:
                            «Саша! —
                                             Душка!»
Смахнувши
                   слезы
                              рукавом,
взревел усастый нянь:
                                    — В кого?
Да говори ты нараспашку! —
«В Керенского…»
                            — В какого?
                                                В Сашку? —
И от признания
                         такого
лицо
         расплы́лось
                             Милюкова.
От счастия
                  профессор о́жил:
— Ну, это что ж —
                              одно и то же!
При Николае
                     и при Саше
мы
      сохраним доходы наши.—

Быть может,
                    на брегах Невы
подобных
                дам
                       видали вы?

5

Звякая
           шпорами
                          довоенной выковки,
аксельбантами
                         увешанные до пупов,
говорили
               адъютант
                               (в «Селекте» на Лиговке)
и штабс-капитан
                           Попов.
«Господин адъютант,
                                  не возражайте,
                                                          не дам,—
скажите,
              чего еще
                             поджидаем мы?
Россию
             жиды
                       продают жидам,
и кадровое
                  офицерство
                                      уже под жидами!
Вы, конешно,
                     профессор,
                                        либерал,
но казачество,
                       пожалуйста,
                                           оставьте в покое.
Например,
                 мое положенье беря,
это…
         черт его знает, что это такое!
Сегодня с денщиком:
                                  ору ему
                                               — эй,
наваксь
             щиблетину,
                                чтоб видеть рыло в ней! —
И конешно —
                      к матушке,
                                        а он меня
                                                        к моей,
к матушке
                 к свет
                            к Елизавете Кирилловне!»
«Нет,
         я не за монархию
                                     с коронами,
                                                        с орлами,
но
    для социализма
                               нужен базис.
Сначала демократия,
                                  потом
                                            парламент.
Культура нужна.
                           А мы —
                                        Азия-с!
Я даже —
                социалист.
                                  Но не граблю,
                                                         не жгу.
Разве можно сразу?
                                Конешно, нет!
Постепенно,
                    понемногу,
                                      по вершочку,
                                                           по шажку,
сегодня,
              завтра,
                          через двадцать лет.
А эти?
           От Вильгельма кресты да ленты.