Закат империи

Оглавление

"Так быстро? - он сразу подумал о заговоре. - Они намечали свои действия четырьмя днями позднее. Значит, что-то заставило их поторопиться".

- В городе объявлено военное положение, капитан, - доложил Кувре, тот самый начальник охраны посольства. - Распоряжения отдаёт Хуанито Перес, о доне Игнасио ничего не слыхать. Видно, уже прибили, помилуй Господь его душу.

- Эрнандеса и Тавернье сюда, - Дуарте отдал приказ позвать секретарей так, словно стоял на мостике. - Передай парням - усилить охрану здания. Если кто полезет с оружием, стрелять без промедления.

Секретари не были в курсе заговора. Но это были в достаточной степени умные люди, чтобы сообразить, в чём дело. Потому они явились в кабинет к Дуарте абсолютно собранными, готовыми немедленно приступать к работе… Жозе удивился: насколько эти двое были схожи между собой, даже при всём внешнем различии. Тавернье - сухощавый длинный нормандец лет тридцати, весь какой-то вытянутый вверх. Удивительно спокойный, но язвительный. Вечно носивший тесные даже для такого худого человека камзолы и не расстававшийся с очками. Эрнандес, в противоположность своему ровеснику французу, был эдаким жизнерадостным колобком, любившим вкусно поесть, красиво одеться и блеснуть красноречием. Но когда они принимались за работу, все внешние различия отступали на второй план. Знания, ответственность и старательность - вот почему они получили столь высокие должности, и почему о них так хорошо отзывался прежний посол… Дуарте кивком ответил на их вежливый поклон.

- Господа, в городе чрезвычайное положение, - он предпочёл сразу перейти к делу. - Нам следует немедленно отправить письмо в Сен-Доменг, а также обратиться к новому лидеру Кубы с призывом избежать гражданской войны. Господин Эрнандес, извольте составить соответствующее послание сеньору Пересу. Господин Тавернье, останьтесь, я продиктую вам срочную депешу…

"Всё-таки стрельбы не избежать, - Дуарте, прикинув так и эдак, сделал неутешительный вывод. - Фуэнтес успел прикормить некоторых губернаторов, и те теперь зубами будут держаться за свои тёплые местечки. А этот Перес парень не промах. Вот кому бы с самого начала Кубой командовать!"

- Пишите, Тавернье, - сказал Дуарте, когда секретарь сел за стол, придвинул к себе папку с чистой бумагой и раскрыл чернильницу. - "Генералу Эшби-Спарроу от посла Сен-Доменга в государстве Куба, капитана Жозе Дуарте, срочное донесение…"

5

"А девчоночка-то в самый сок входит, пора сватать".

Когда мужику уже почти тридцать, когда полжизни проболтался в море, нажив седину на голове и шрамы на шкуре, и умудрился при этом выжить, хочешь - не хочешь, а потянет бросить якорь. Ведь ещё пара-тройка лет, и возраст даст о себе знать. Капитан Блезуа уже подметил, что делать записи в судовом журнале по вечерам, при свете свечи, становится труднее - буквы почему-то двоятся. Раньше такого безобразия не наблюдалось… Что это? Неужели первый признак старости? Ну, стало быть, дом уже купил, обставил, прислугу нанял. Теперь всему этому нужна хозяйка. И что с того, что Жозефине, дочери рыбака-баска, всего четырнадцать? Испанцы, вон, и в тринадцать своих дочек замуж отдают.

"Вернусь из рейда - пойду поговорю с её папашей. А что? Девочка красивенькая, скромная. В школе выученная, так что грамоту знает, а по нынешним временам это очень даже хорошо, когда жена грамотная. Детишек родим… А когда в море уже ходить не смогу, в отставку выйду, и будет при мне богатый дом да молодая жена с детьми. Так вот!"

Судовой журнал сторожевого корабля "Индеанка", порт приписки Кайонна, Тортуга, Сен-Доменг.

12 июня лета Господнего 1679, полдень. Пятые сутки патрулирования северного побережья. "Индеанка" находится в шестидесяти милях на норд-ост от Пуэрто-Плата неподалёку от банки, именуемой Серебряной. Курс зюйд-зюйд-вест в обход банки. На левом траверзе в полулиге от нас видим трёхмачтовое судно, возможно небольшой фрегат. Приказал изменить курс, приблизиться для выяснения.

12 июня. Вторая склянка дневной вахты. Обнаруженное нами судно - английский шестнадцатипушечный фрегат. Стоит на якоре со спущенными парусами. На поднятый нами вымпел, призывающий принять шлюпку с борта "Индеанки", не реагируют. При этом наблюдаем, как на борт фрегата спешно поднимают каких-то ныряльщиков.

12 июня. Третья склянка дневной вахты. Англичанин, продолжая игнорировать наши сигналы, поднимает паруса. Судя по всему, собирается удрать. Было бы это в наших водах, я бы уже знал, что делать. Не ушёл бы. Здесь придётся либо топить его, либо дать возможность уйти, ибо команды сторожевого корабля недостаточно для абордажа.

12 июня. Седьмая склянка дневной вахты. А эта банка не зря называется Серебряной, чёрт возьми! Задержимся здесь на сутки, завтра с утра обсмотрим тут всё как следует.

13 июня. Полдень. Нужно пометить это место на карте и срочно отправляться в наш ближайший порт. Англичанин-то не дурак, знал, что искать! Тут на дне корабли, только самую малость занесены илом. Парни, что ныряли и осматривали место их упокоения, видели пробитые борта, а внутри навалом лежали слитки. Снаружи они нашли корзину, нагруженную такими же слитками, к её ручкам привязана верёвка. Конец верёвки обрезан. Видимо, англичане, не желая нарываться на неприятности, постарались бросить всё и уйти в надежде на скорое возвращение. Когда парни подняли эту корзину на борт "Индеанки" и почистили слитки от наросшей на них дряни, радости нашей не было границ. Здесь на глубине, доступной хорошим ныряльщикам, лежат по меньшей мере четыре или пять испанских галеонов, по самую палубу забитых чистым серебром! Если хоть что-то из этого груза удастся поднять, доля команды "Индеанки" сделает всех нас богачами!