Закат империи

Оглавление

Это наша гавань. И хрен мы кому её отдадим.

Недавно один голландец-газетчик спросил у меня: есть ли нечто такое, за что я бы не задумываясь отдала свою жизнь. Я честно ответила: это Сен-Доменг. Но это моя жизнь, и я могу распоряжаться ею так, как сочту нужным. А что же до парней?

Ни во что не верящих в Сен-Доменге почти нет. Или этот вид повыбили в предыдущих драках, или они ушли. А для тех, кто остался, своя гавань - не пустой звук. Они тоже готовы за неё умереть. Но если мы все передохнем, какой в том смысл?

Чтобы смерть тех, кому предстоит погибнуть, была не напрасной, кто-то должен выжить. И продолжить наше дело.

- Ну, слава Богу! Влад вернулся!

Сторожевик с новостями пришёл ещё позавчера. А сегодня, двадцать второго марта, четыре фрегата, остававшихся караулить англичан у Морант Пойнт, бросили якорь на рейде Сен-Доменга.

Рассказ Влада никого особенно не впечатлил и не удивил. Двадцатого числа фрегаты подождали, пока линкоры английской эскадры уйдут вперёд, и атаковали кордебаталию. Благодаря дальнобойным пушкам удалось не столько навредить англичанам, сколько их раздраконить. И результат не заставил себя ждать: от эскадры отделились пять равноценных по водоизмещению фрегатов и направились на перехват наглецов под республиканскими флагами. Наивные… Словом, через пару часов один из этой пятёрки потонул, а два получили значительные повреждения и вынуждены были лечь на обратный курс. С линкоров пальнули по убегавшим сен-доменгцам, да уж больно далеко они уже были, снаряды легли с большим недолётом. Но задача засады была выполнена на сто процентов: во-первых, точно установлен состав вражеской эскадры и приблизительно подсчитана её огневая мощь, а во-вторых, у англичан минус три фрегата.

- Мы опередили их на сутки, не больше, - напоследок сказал Влад. - Линкоры тяжёлые, тянутся хорошо если на шесть узлов с небольшим. Самое большее - семь. А мы сразу двинули на десять, в галфвинд. Так что завтра ждите гостей.

- Ждём, - с недоброй усмешкой проговорил Джеймс. - И поверь, с нетерпением…

11

- Джонас Харди. - Этьен без особого удовольствия положил на стол генерала несколько исписанных листков. - Торговец, один из самых успешных. Лес, хлопок, шерсть. Ни единого нарекания, никто худого слова про него сказать не мог. И - нате вам… Вы как вышли восьмого, ещё до рассвета, я сразу бухту и перекрыл. Купцы, понятно, раскричались, но приказ нарушить не посмели. Все, кроме одного. Тот в обход приказа на шхуне из бухты дёрнул. Ну, парни на сторожевике его и цапнули. И что вы думаете? Капитан трясётся, чуть не на блюдечке подносит нам свои бумаги. А там записка… Да вот она. О чём в ней написано, вы бы и без меня догадались: "Флот вышел, город открыт для атаки". Я этого капитана за жабры взял, он сразу всё и выложил: мол, записку отправил купец Харди, его кредитор. Обещал долг простить, если довезёт бумажку до Сент-Джонса… Парни к купцу, а того, видать, предупредили. Или, скорее, сам всё просёк. Он свои бумаги в очаг - сколько успел - да как только парни в дом, он шарик какой-то разжевал и…того. Мы у него в коробочке ещё один такой шарик нашли. Дали собаке - тут же сдохла… Словом, здесь меня переиграли, капитан.

- То есть, этот англичанин знал, что эскадра в Сент-Джонсе?

- То-то и оно. А я понятия не имею, как он получил сведения с Антигуа. За последний месяц оттуда не приходил ни один корабль.

- Не думаю, что агент стал бы сейчас заявлять в портовом управлении о своём заходе на Антигуа, - вздохнула Галка. - А может, всё было куда проще: англичане повстречали по пути торговца, спешившего сюда, и передали весточку… Ты прав, Этьен: всего не предусмотришь и все дорожки не забежишь. Особенно когда против нас играет противник хитрый и умный.

Осталось меньше суток. И то если ветер не переменится в пользу англичан, а Галка не исключала и такой возможности. Судьба, десять лет помогавшая ей выжить в этом мире, теперь то ли отвернулась, то ли решила проверить "генерала Мэйна" на прочность, но факт остаётся фактом: сейчас совершенно неприлично везло уже англичанам. Ураган, упоминавшийся в письме сэра Чарльза Модифорда - это наверняка тот, что обрушился в начале марта на Пуэрто-Рико и Виргинские острова, самым краем зацепив восточную часть Сен-Доменга. Вообще, странная траектория для тропического урагана, они обычно идут в сторону континента. Но как бы там ни было, а эта буря была вполне способна потопить и целую эскадру. Англичане отделались парочкой кораблей. Затем в голову новоиспеченному адмиралу пришла светлая мысль отправиться в ближайший британский порт - Сент-Джонс. Отправься они в Порт-Ройял, потонули бы на рейде. Наконец, несмотря на все трудности, они идут на Сен-Доменг. А нового урагана, вроде того, что в семьдесят пятом утопил испанскую эскадру вторжения, не предвидится…

"На одной удаче далеко не уедешь, - думала Галка, заряжая оба своих револьвера. - Я об этом помнила всегда. Интересно, помнят ли англичане?"

А в городе заканчивались последние приготовления к встрече дорогих гостей.

Сен-Доменг уже перерос стены, построенные испанцами. На "выселках" с кирпичными новостройками организовали первую линию обороны: построили баррикады, укрепили крайние дома, заготовили кой-какие сюрпризы, дабы гостям не было скучно. Галка даже порадовалась, что на наиболее опасных направлениях - запад, северо-запад, север - выселок-то как раз было немного. Большую часть иммигрантов селили за рекой, в восточной части. В новых районах, построенных вокруг старого испанского маяка. На бастионах западной части установили по одной стальной пушке. И не только установили, но и пристреляли. Причём, на этот раз канонирам пришлось учиться бить по закрытым позициям, пользуясь наводкой наблюдателей на деревянных вышках и системой сигналов флажками. Впервые в истории! Как им в этом помогли таблицы Лейбница, думаю, не стоит упоминать. Можно укорять молодого и ещё не очень знаменитого математика в том, что он, создав эти таблицы, помог человекоубийству, но нельзя забывать о том, в каком интересном веке ему довелось жить… Мирные жители и убежавшие со своих асиенд плантаторы тоже посильно участвовали в обороне столицы. Женщины шили полотняные картузы для чёрного пороха - коего, как ни крути, всё же было побольше, чем белого, а многие корабельные пушки только им и стреляли - "патронные ленты", носимые стрелками через плечо, заготавливали бинты для раненых, обустраивали церкви и монастырские подворья под полевые госпитали, собирались присматривать за детьми, пока товарки будут заняты при раненых. Некоторые особо отважные дамы, несмотря ни на какие уговоры, решили последовать по пути женщины-генерала и добровольно записались в городское ополчение. Всех мужчин старше семнадцати и моложе шестидесяти записали туда по мобилизации. Да, собственно, никто и не возражал. Англичан в городе мало, почти всё это были пираты, а пираты уже считали себя отдельным народом. Немногочисленные английские купцы как правило являлись протестантами и не слишком-то жаловали тайного католика Карла Стюарта. Среди них оказался только один пламенный патриот Британии, которому было всё равно, кто сидит на троне, но он уже умер. Голландцы точили зуб на англичан не только из-за Навигационного акта. Немцы старались выслужиться перед новой родиной, чтобы их детям и внукам здесь уютнее жилось. Французы вообще англичан недолюбливали. А что до испанцев, то при одном известии о скором прибытии английской эскадры они исполнились подспудного страха и здоровой, качественной, вековой выдержки ненависти. У них на то были свои причины. Неграм с ближайших плантаций было глубоко плевать, кто там идёт, но за активное участие и героизм в обороне Сен-Доменга им была обещана свобода. Им лично. А если погибнут - их семьям. Потому рабы тоже дружно захватчиков возненавидели и готовы были драться - пока ещё не за свободу Сен-Доменга, а за свою собственную. Словом, так получилось, что все общины республики, до того имевшие друг к другу разные претензии, сейчас объединились против общего врага. И это давало островной республике лишний шанс.