Выбери любимый жанр

Оценить:

Однажды в Америке

Оглавление

106

Я взглянул на нее, стоящую совсем рядом со мной, и подумал: «А с чего, собственно говоря, расстраиваться?» В своей зеленой широкополой шляпе, в длинных перчатках и белых атласных панталонах она была просто великолепна. Я с восхищением смотрел на нее. Она внимательно смотрела на меня большими зелеными глазами, пытаясь уловить мое настроение.

Я притянул ее к себе. Она продолжала теребить пальцами мои волосы. Потом поцеловала меня в щеку и промурлыкала:

— Ты очень сладкий, — и поцеловала опять. — Ты действительно не злишься на свою малышку за то, что она такая глупая?

— Злюсь? Я думаю, что ты милая и веселая.

Я поцеловал ее.

— А ты мне нравишься, — сказала она. — Ты такой выдержанный. Ты наверняка вообще никогда не злишься. — Она снова стала перебирать мои волосы. — Ведь правда?

— Никогда, — подтвердил я.

— У тебя такой характер, что ты и мухи не обидишь, верно?

— Конечно, — ответил я. — С моим-то характером.

Мне хотелось спросить, не приняла ли она нож в моем кармане, на котором сидела, за что-нибудь совсем другое.

— Ты мягкий человек, и я знаю, почему ты такой, — улыбаясь, продолжила она.

— Почему?

— Потому, что ты еврей. Еврейские мужчины всегда такие мирные и сдержанные.

— Да, — подтвердил я. — Они такие все без исключения.

— Ты мне нравишься. — Она поцеловала меня и промурлыкала: — А тебе нравится твоя девочка?

— Да. Ты мне нравишься. Ты милая и симпатичная.

Она мурлыкала, как котенок, и, не останавливаясь, перебирала мои волосы. Потом она покрыла мое лицо теплыми влажными поцелуями. Потом мы посмотрели друг на друга и дружно расхохотались. Она начала гоняться за мной по всему номеру и стукать меня своими резиновыми накладками по голове. Мы резвились до тех пор, пока совершенно не выбились из сил.

Она подобрала туфли, чулки, сумочку и платье и ушла в ванную. До меня донесся звук душа. Я растянулся на диване и стал ждать. Минут через тридцать она вернулась, приведя себя в полный порядок. На ее лице была свежая косметика. На ней была вся ее одежда, за исключением шляпы и перчаток. Ее роскошные черные волосы были тщательно уложены в величественную прическу.

— Ты прекрасна, как прекрасная королева.

— За это, Милашка, ты можешь поцеловать мою руку.

Я прижал ее гладкие пальцы к своим губам. Показав на проигрыватель, книжную полку и бар, я предложил ей занять себя самостоятельно и ушел в ванную. Торопливо приняв душ и одевшись, я вышел и позвонил Чико:

— Подавай сразу, как только все будет готово.

Через двадцать минут два официанта вкатили в номер накрытый столик. Весь остаток вечера мы соблюдали приличия и провели время за милой болтовней. Когда она собралась и подошла к двери, я открыл сумочку и засунул туда пятьдесят долларов. Она улыбнулась и, сделав реверанс, сказала:

— Благодарю вас, добрый сэр.

Уже в открытых дверях она остановилась и обернулась ко мне. Мы нежно взглянули друг на друга, и она бросилась в мои объятия. Я закрыл дверь, поднял ее на руки, отнес в спальню и выключил свет.

В половине пятого утра я встал, принял душ и оделся. Я уже собрался уходить, когда она открыла глаза. Увидев меня, она улыбнулась и, протянув ко мне руки, позвала:

— Милашка!

Я наклонился и поцеловал ее. Она еще несколько мгновений удерживала меня, а затем прошептала:

— Я люблю тебя, Милашка.

Еще ни одна женщина не говорила мне этого так просто и буднично, без какой-либо ненужной наигранности. Я сел на край кровати и погладил ее руку. Затем мы просто молчали и долго смотрели друг на друга. Черные волосы обрамляли ее немного бледное лицо. Ее тушь, румяна и губная помада почти стерлись и слегка размылись. Она улыбнулась и повторила:

— Милашка, я тебя люблю.

— Хочешь быть моей постоянной девушкой? — спросил я.

— Да, хочу, — ответила она.

— Хочешь жить здесь вместе со мной? — спросил я.

— Да, хочу, — сказала она. Я достал свой ключ и вложил в ее руку.

— Хорошо. После того как отдохнешь, привози свои вещи и устраивайся здесь. Я предупрежу регистратуру.

Она кивнула и сказала:

— Хорошо. Поцелуй меня.

Я поцеловали направился к двери.

— Я не знаю о тебе ничего, даже как тебя зовут, но я люблю тебя, Милашка, — произнесла она. Я остановился, уже взявшись за дверную ручку.

— А я знаю про тебя совершенно все.

— Правда? — удивленно спросила она. — А что ты знаешь про меня?

— Тебя зовут Ева Мак-Клэйн, ты очень славная, и я тебя люблю.

Я шагнул за дверь.

— Милашка, я люблю тебя… люблю тебя, — провожал меня ее шепот.

Глава 35

Я подкрепился в закусочной-автомате, поймал такси и доехал до Деланси-стрит. Друзья ждали меня в «кадиллаке» у входа в салун Толстого Мои. Рядом с Максом на сиденье лежал сверток.

— Виски с начинкой? — спросил я.

— Да. Две бутылки и дюжина стаканов.

— Ну что, можно трогать? — поинтересовался Косой.

— Давай поехали, — ответил Макс.

Мы оставили машину в гараже недалеко от Бродвея и пешком добрались до детективного агентства Зеспуса. Было начало седьмого. К нашему удивлению, агентство было уже открыто. За столом в приемной белобрысый малый читал какую-то газету. Макс вежливо произнес:

— У нас назначена встреча с мистером Зеспусом.

— Что-то вы, ребята, рановато. Он еще не скоро появится. — Белобрысый обвел нас взглядом и добавил: — Ищете работу?

Макс улыбнулся:

— Да, блондинчик, это то, что нам необходимо.

— Не надо называть меня блондинчиком, — раздраженно произнес парень. — У вас есть какой-нибудь опыт детективной работы по срыву забастовок? И вообще хоть какой-нибудь детективной работы?