Сновидение

Оглавление

Что можно было найти там, в чистом поле? Какая скрытая грань Ксавье Иллинуа ждала Абигэль на этот раз? Она вспомнила оставленную отцом записку: «Я надеюсь, что ты отыщешь истину, так же, как желаю, чтобы ты никогда ее не нашла…»

Зазвонил ее телефон. Жизель. Абигэль показалось, что все вдруг пошло очень быстро, словно водоворот затягивал ее в свои черные струи.

– Абигэль! Я видела твои звонки, но была занята ноутбуком, который ты мне привезла… Приезжай. Боже мой, я такое нашла!

58

Жизель открыла Абигэль, прежде чем та успела нажать на кнопку звонка. Пенсионерка жила в одном из частных домов, построенных в 1970-е годы. Она никогда не была красавицей, но от нее исходила природная аура такой эмпатии, что хотелось ее обнять. Ее муж, спокойный шестидесятилетний мужчина, выпалывал сорняки в саду. Он дружески помахал двум женщинам и продолжал заниматься своим делом.

– Цеце… Заходи!

Жизель всю жизнь слишком много курила, что сказалось на ее голосе и горле. Она аккуратно закрыла дверь и повела Абигэль наверх, где благоустроенный чердак походил на музей жандармерии. Антропометрические таблицы с лицами убийц, кепи 1940-х годов, шлемы стражей порядка с защитными решетками, карнавальные маски жандармов XIX века. Но никакого оружия – Жизель его терпеть не могла. Среди всех этих древностей – компьютерное оборудование по последнему слову. Ноутбук Николя Жантиля стоял рядом с большим системным блоком, из которого слышалось урчание вентилятора. Стойкий запах табачного дыма пропитал стены.

– Ты напустила туману вчера, – начала Жизель, – но прежде чем я все тебе объясню, ты должна мне сказать, откуда взяла этот ноутбук.

– Он принадлежит писателю по имени Джош Хейман, который сейчас находится в психиатрической больнице в Бретани. Он был спрятан у него дома.

– Понятно. А что тебя связывает с этим писателем?

– Это долгая история…

– Которую тебе придется мне рассказать. А эта история связана каким-то образом с делом Фредди?

– Мне так кажется. Слишком много совпадений. Хейман, чье настоящее имя Николя Жантиль, написал детективный роман под названием «Четвертая дверь». Я прочла эту книгу, и даже, по-моему, дважды, вот только первого раза я не помню. Короче, писатель использовал наше дело Фредди, чтобы построить интригу своей истории. Но самое интересное, что одному из похищенных детей в своей книге он дал прозвище, которым отец Артура Виллеме называл сына: Кро-Маньон. И это еще не все…

Жизель придвинула стул, чтобы Абигэль села. Сама она устроилась рядом в кресле на колесиках, которое было, наверно, таким же старым, как карнавальные маски.

– Рассказывай.

– Это связано с моей дочерью. Джош Хейман страдает распадом психики. Он отказывается общаться, но рисует целыми днями. Среди его рисунков я обнаружила татуировку, которая была у Леа на лодыжке, – маленькую кошку с одним белым и одним черным ухом.

Абигэль показала фотографию лодыжки Леа из Института судебно-медицинской экспертизы в своем мобильном телефоне.

– Вот такая, почти точь-в-точь. И он использовал в своем романе выражение «Жемчужинка Любви». Этим прозвищем называла Леа только я.

Жизель была не из тех, кто выказывает свои эмоции, но ее лицо каменного идола с острова Пасхи помрачнело.

– Что ты накопала? – спросила Абигэль.

Молодая пенсионерка тронула указательным пальцем тактильную панель ноутбука. Экран засветился. Она открыла меню.

– Ты, конечно, об этом не распространяйся, но я прихватила массу программ жандармерии, когда уходила на пенсию. Сама понимаешь, не факт, что у меня было бы разрешение. У моего мужа жизнь – сад, а у меня… – она показала на компьютерное оборудование, – все это. Жак думает, что я тут ищу кулинарные рецепты и тому подобные глупости, а я тем временем передаю информацию полицейским, анонимно…

– Ты продолжаешь работать.

– Ты знаешь, что такое уйти на пенсию, потерпев неудачу? Нет ничего хуже. Кажется, что ты горбатился почти сорок лет зря. Бросить коллег и посиживать себе в кресле… Не могла я сидеть сложа руки и только печь яблочные пироги. Короче, благодаря этим программам я обнаружила десятки скрытых папок в ноутбуке твоего писателя. Это компьютер педофила, Абигэль. Машина, битком набитая омерзительными картинками.

Дрожь пробежала по телу Абигэль с головы до пят. Жизель кликала на картинки наугад, и психолог заставляла себя на них смотреть. Юные безымянные лица, из всех стран, всех возрастов, в унизительных позах, маленькие жертвы сексуальных хищников. Пенсионерка взяла пачку папиросной бумаги и табак из купленной в Бельгии коробки.

– Ничего, если я закурю?

– Фред курит больше тебя, а я терплю.

Жизель ловко свернула самокрутку.

– Я еще далеко не все просмотрела, но скажу навскидку, что там несколько десятков тысяч картинок педопорнографического характера. Хозяин этой машины, Джош Хейман, занимается этим, похоже, больше пяти лет, судя по датам самых давних файлов. Картинки разного происхождения, из разных стран, без предпочтений пола и возраста. Чудовищная мешанина. Некоторые педофилы очень организованны, они создают прекрасные альбомы, классифицируют по возрасту, по полу, по национальности, а твой Хейман ничего не сортировал. Это какая-то патологическая страсть к накоплению, он почти заполнил свой жесткий диск.

– Там есть… видео?

– Да, и немало. Любительские фильмы, сделанные мобильным телефоном или дешевой камерой, по крайней мере те, что я видела. Нужно еще немного времени, чтобы все проанализировать, все посмотреть. Рыться в таком компьютере – все равно что косить футбольное поле бритвой, если ты понимаешь, что я хочу сказать.