Убийство на пляже

Оглавление

115

По дороге в Бродчёрч обличающий его пакет для мусора тихонько шуршит на пассажирском сиденье. Джо знает, что мусоровоз начинает выгружать баки за час до рассвета с того конца города, где живет Люси, поэтому сбрасывает свою ношу там в коммунальный контейнер позади каких-то гаражей.

На Лайм-авеню Джо возвращается в четыре утра. Усталость вдруг разом догоняет его. Сила земного притяжения вдвое увеличивает ее, и больше всего на свете ему хочется одного – лечь. Но сначала он должен помыться, избавиться от следов Дэнни на себе, потому что чувствует себя зараженным, как будто этим может отравить свой дом. Он делает воду в душе такой горячей, какую только может выдержать, а затем еще горячее. После десяти минут под таким душем он все еще чувствует себя грязным, поэтому стоит перед зеркалом в ванной и ожесточенно трет руки и лицо щеточкой для ногтей.

– Давай, – говорит он своему отражению. – Ты можешь это сделать, ты можешь, ты должен это сделать! И все будет хорошо.

Когда он укладывается в кровать, Элли начинает беспокойно ворочаться, но так и не просыпается. Джо сворачивается в позу эмбриона рядом с ней. Крик его души беззвучен, в нем нет слов, но он повторяется снова и снова. Какая-то отстраненная часть сознания осматривает его и диагностирует полный нервный срыв. Он чувствует на себе горячие лапы целой армии демонов, которые явились, чтобы неминуемо утащить его в преисподнюю.

63

Харди изучает подозреваемого, который сидит от него по другую сторону стола. Одежду у Джо Миллера забрали, и сейчас он в одноразовом белом костюме из бумажной ткани, выданном в полиции, который шелестит при каждом движении. На загорелом пальце левой руки у него светлый след от обручального кольца. Он совсем не похож на убийцу ребенка. Такое иногда бывает.

– Я любил его, – говорит Джо.

В его голосе, помимо извинения и замешательства, слышится еще кое-что, действующее Харди на нервы, – это некая беспомощность, как будто то, что случилось, само произошло с ним, а не является преступлением, которое он совершил.

– Когда это началось? – спрашивает Харди.

– Примерно девять месяцев назад, – отвечает Джо. – Марк разбил Дэнни губу. У них была крупная разборка. Дэнни пришел к нам, к Тому, он просто не знал, куда еще идти. Я приютил его. Мы просто поговорили.

– Что потом?

– Потом он приходил поиграть с Томом и всегда находил меня. Мы много болтали. Он сказал, что не может подобным образом говорить с отцом. Затем он увлекся скейтбордом и попросил меня научить его кататься так, как я научил Тома. Тогда мы и начали встречаться с ним, примерно раз в неделю, только он и я. В скейт-парке, когда там было спокойно. На проселочных дорогах, пригодных для катания на доске. Это были просто уроки.

– Вы говорили об этом Элли?

В ожидании ответа Харди затаил дыхание. Остальная часть его расследования полностью зависит от того, что знала ДС Элли Миллер.

Джо издает короткий горестный смешок и качает головой.

– Я хотел чего-то такого, что было бы только моим, – бормочет он. – Я бросил работу, чтобы ухаживать за Фредом. У Элли есть любимая профессия, у Тома тоже свои занятия, но Дэнни… Я чувствовал, что он нуждается во мне.

– А что она думала насчет того, где вы находитесь?

– В тренажерном зале. Бегаю. Катаюсь на велосипеде. В пабе.

Такая его ложь указывает на отсутствие у Миллер должной проницательности, но, в конечном счете, говорит в ее пользу.

– Вы прикасались к нему?

– Я не приставал к нему. – Он почти отрыгивает это слово. – Этим мы не занимались. Все, о чем я его просил, – это обнять меня. Вот и все. Это не было домогательством. Ни тогда, ни раньше.

«Нет, не так, – думает Харди. – Просто ты убил его прежде, чем это произошло». Однако эту мысль он оставляет при себе и просматривает подготовленный список вопросов.

– Вы стояли или сидели? Одетые, обнаженные?

– Сидели в кресле, – шокированно отвечает Джо. – Одетые.

– Как долго длились ваши обнимания?

– Какое это имеет значение?

– Тут все имеет значение. И мне необходимы факты, Джо. Мне нужно понять.

– Если я сам этого понять не могу, то как поймете вы? – взрывается Джо.

Эта реакция кажется искренней, но Харди уже ничего не принимает за чистую монету. У Джо было предостаточно времени, чтобы много раз проиграть убийство в уме, и этого времени хватило бы на то, чтобы пересмотреть собственные намерения даже для себя самого.

– Вы делали Дэнни какие-то подарки?

При этом вопросе лицо Джо перекашивается.

– Мобильный телефон, в начале года. Я сказал ему, чтобы он не показывал его Марку и Бэт. За день до того, как мы улетели во Флориду, я дал ему наличными пятьсот фунтов. Это была часть наших семейных денег на расходы. Элли решила, что Люси взяла их, и… – Щеки его розовеют от стыда. – Я не стал разубеждать ее. Она была просто в ярости.

– Зачем вы давали Дэнни деньги?

– Я хотел, чтобы он любил меня, – патетическим тоном говорит Джо. – Я знал, что он хочет все это прекратить, и думал, что это как-то поможет.

– Если он хотел прекратить это, то зачем пошел в хижину той ночью?

– Я сказал ему, что это будет в последний раз. – Джо едва выдавливает из себя эти слова.

Харди по ходу дела упорядочивает свои мысли. Каждый ответ порождает десяток новых вопросов, и их трудно ранжировать по важности. Пока он должен получить хотя бы общую картину. Детали придут позднее.