Убийство на пляже

Оглавление

Когда он убеждается, что остался совершенно один, то вытаскивает свой телефон и кладет его на стол перед собой. В каком-то смысле этот звонок ему сделать сложнее, чем допрашивать убийц или требовать для кого-то смертного приговора. Он унижен собственным страстным желанием услышать голос Дейзи, ее живой голос, а не бодрое приветствие автоответчика голосовой почты. Он смотрит на мобильный, желая, чтобы он сам позвонил, высветив ее обратный номер, и избавил бы его от ожидаемого отказа. Он представляет себе, как монитор начинает мигать ее фотографией, чувствуя себя глупо от такого потворства своим желаниям. Она не звонила шесть месяцев, с чего бы ей звонить ему теперь? Если бы желания осуществлялись, он разговаривал бы с ней каждый день.

Он быстро набирает номер, чтобы не успеть передумать, и, чувствуя, как умирают его надежды, отсчитывает двадцать гудков, после чего включается запись голосового сообщения.

– Хай, это я, – начинает он. Даже ему самому попытка сказать это беззаботным тоном кажется неубедительной, тем не менее он упорно продолжает: – Как всегда, проверял, не было ли от тебя сообщения. Послушай, если будет возможность, позвони мне. На этот раз было действительно уж очень долго… Я хочу сказать, что знаю, ты занята – дом, школа и… и все остальное, чем ты занимаешься. Но… Я правда думаю о тебе. Каждый день. Прости, и не нужно раскисать, я тебя предупреждаю. – Он отчаянно пытается подобрать правильные слова. – Мы могли бы пообщаться через видеозвонок, верно? Я бы очень хотел. Ты можешь стать первым человеком, с которым я говорю по видео. Пока ты еще не забыла, как я выгляжу. Дальше подпись – твой папа. Я люблю тебя, дорогая моя. Пожалуйста, – на этом слове голос его ломается, – позвони мне.

Он кладет телефон на стол, чувствуя себя очень несчастным. Не в состоянии сидеть на месте, он отправляется в тур по офису, выключая принтеры, надевая колпачки на брошенные ручки и раскладывая файлы на столах под правильным углом. Закончив обход, он подходит к рабочему стенду операции «Когден». Уголок школьной фотографии Дэнни начал сворачиваться. Под снимком в рамке зафиксированы непреложные факты смерти – дата, время, место, но на остальной части этой лекционной доски царит беспорядок: много раз стертые и переписанные списки подозреваемых и всевозможные далекие от действительности теории.

– Я не могу этого сделать, – слышит Харди свой голос со стороны, и за этими словами следует вызывающая агонию боль, как будто громадный кулак сжимает его сердце до точки, когда оно готово взорваться.

Он пятится, бьется о стену и беспомощно сползает по ней на пол. Он старается принять положение, которое очень любил в детстве: колени прижаты к груди так плотно, что можно положить на них подбородок. Опыт подсказывает ему, что в такой позе он может находиться часами. Харди сидит неподвижно посреди развалин своего расследования, пока его пульс не возвращается к своему нормальному на сегодняшний день ритму. Ко времени, когда он поднимается, – с легким головокружением и хрустом в суставах, – на улице уже темно.

49

Том Миллер находится в спальне один и не может остановиться ни на одном занятии. Он уже поменял книгу на журнал, журнал – на игровую приставку «Нинтендо», но даже это не может удержать его внимание в фокусе. Сейчас середина второй половины дня, то самое дурацкое время, когда уже слишком поздно, чтобы вклиниться в чьи-то планы на сегодня, и слишком поздно, чтобы договариваться о встрече после вечернего чая. Впрочем, сейчас допоздна все равно никого из дому не отпускают.

Раздающиеся снизу звуки – работающий детский канал по телевизору и шум загружаемой посудомоечной машины – говорят ему, что Фред и Джо дома. Со смиренным выражением на лице он проверяет, стоит ли на парковке перед домом мамина машина. Ее нет, однако он видит там нечто, отчего мгновенно возвращается к жизни. Он несется по ступенькам лестницы быстрее, чем скейтборд по рампе, и через считаные секунды выскакивает на улицу. Джо, который вытирает детский стул для кормления в кухне, не замечает его ухода. Только Фред видит, как он уходит.

– Пол! – кричит он мужчине, который идет в сторону церкви. – Мне нужно у вас кое о чем спросить!

Лицо Пола Коутса, поначалу скривившееся в гримасе, к моменту, когда он поворачивается к Тому, уже улыбается.

– Конечно. Давай спрашивай. Только если вопрос не очень сложный, а то я от тебя убегу.

Том усмехается.

– Если удалил что-то с жесткого диска, это уже навсегда пропало? – Он смущенно чешет нос. – Мой отец случайно стер кое-что нужное.

Коутс секунду испытующе смотрит на Тома.

– Нет, – отвечает он. – Есть специальные восстанавливающие программы. Если и это не сработает, вероятно, такое может сделать хороший специалист. Так что нет, это еще не пропало окончательно.

– О’кей, спасибо, – говорит Том, хотя по лицу мальчика видно, что ответ его совершенно не обрадовал.

Снова очутившись в своей комнате, он пять минут роется в «корзине» для удаленных файлов на своем ноутбуке, качает головой, глядя на экран, и время от времени поглядывает через плечо: шум посудомоечной машины может заглушить шаги приближающегося отца. В конце концов он захлопывает крышку компьютера и сует его в ранец камуфляжной расцветки, хотя провода и «мышку» туда не кладет.

На этот раз он сообщает Джо, что уходит.