Убийство на пляже

• Предыдущая
• 71/126
• Следующая

71

Элли идет по дорожке сада, одной рукой роясь в сумке в поисках ключей. Когда она поднимается на крыльцо, зажигается лампочка сигнализации.

– Ну и допоздна же ты работаешь, черт побери!

Если бы Элли сразу не узнала этот голос, она бы вскрикнула от испуга. Но и без того ее сердце стучит вдвое чаще. Люси выходит из-за куста с таким видом, будто сестра не явилась на давно договоренную встречу, назначенную в темном пригородном саду после полуночи. На ее запавших щеках чернеют тени.

– Вернулась, выходит? – говорит Элли.

Она наконец находит нужный ключ и сует его в замок.

– А тебе не интересно, что я хотела бы сказать?

– Давай потише, – шикает на нее Элли.

Они сейчас стоят как раз под спальней Фреда. Элли, конечно, скучает по нему, но это не значит, что она хочет провести с ним часть своего свободного времени в эти предрассветные часы.

– Зависит от того, что это будет, – продолжает она. – Может быть, ты хочешь вернуть деньги, которые украла у моих детей? Или ищешь хорошего врача?

– Ну сколько можно? – вздыхает Люси. – Не брала я этих чертовых денег, которые ты откладывала на отпуск.

От этих слов у Элли внутри все кричит от возмущения: ее постоянное отрицание очевидного едва ли не хуже самой кражи.

– И медицинская помощь мне не нужна.

Она врет как в первом случае, так и во втором, но с такой убедительностью, что Элли, и уже не в первый раз, задумывается, что, возможно, она даже верит в собственную ложь. Люси наклоняется к ней и хриплым шепотом говорит:

– Я кое-что видела, Элл. В ту ночь, когда убили Дэнни Латимера. Думаю, тебе нужно это знать.

Элли замирает, стоя одной ногой на крыльце, и в душе ее просыпается надежда. Но с Люси нельзя показывать безысходность ситуации с расследованием, поэтому она только выжидательно приподнимает брови.

– Мне просто нужно немного денег, чтобы снова подняться, – говорит Люси. – Всего-то девятьсот фунтов. Ну, тысячу. Одолжи мне их, и я тебе все расскажу.

Элли испытывает слишком большое отвращение, чтобы ответить. Она просто закрывает дверь перед носом Люси. Ничего не изменилось. Даже с учетом того, что происходит вокруг, Люси думает только о себе. Она готова даже использовать смерть мальчика в корыстных целях. И Элли стыдно, что это ее сестра.

38

Слава о позорной репутации Джека Маршалла распространяется очень быстро. Его фотографии смотрят с первых страниц всех газет, хотя репортаж Карен Уайт под заголовком «ОБЪЯТИЯ ДЛЯ МАЛЬЧИШЕК» единственный, который имеет право называться эксклюзивным. К завтраку папарацци уже окружили его магазинчик плотным кольцом.

Элли и Харди стоят внутри и жмурятся от вспышек фотокамер. Силуэты фотографов просвечивают сквозь опущенные шторы, а аппаратура в руках делает их похожими на марионеток причудливого театра теней. Они непрерывно выкрикивают имя Джека, но совсем не тем тоном, каким пытались привлечь внимание Бэт у мемориала в честь Дэнни. «Это очень смахивает на охоту на ведьм», – думает Элли.

– Мне необходима защита, – умоляет Джек. – Я оказался в осаде!

Элли задает вопросы, которые требуются согласно протоколу.

– Кто-нибудь угрожал вам или пытался запугать вас физически? – спрашивает она, слыша, как от напора с улицы дрожит стекло витрины.

– Оставайтесь внутри, – говорит Харди, как будто у Маршалла есть выбор. Он также не может оторвать глаз от окна, вздрагивая при каждой вспышке. – Если повезет, все это очень скоро поутихнет. – Но звучит это как-то неубедительно.

– Вы делаете это преднамеренно, чтобы посмотреть, не сломаюсь ли я! Вы подставили меня, а все то, что говорю я, не имеет значения!

Харди сохраняет хладнокровие.

– Сотрудничайте с нами плотнее, и тогда мы сможем снять с вас подозрение.

– Сколько раз я уже слышал такое раньше! – фыркает старик. – Ты только сотрудничай со следствием, и все будет хорошо. А потом мне осудили.

Харди вздыхает.

– Все, чего я хочу, – это докопаться до правды относительно смерти Дэнни Латимера. И если вы к этому не причастны…

– Так я и не причастен! Я же говорил вам, что всю ночь был дома. Если бы я выходил, это было бы зафиксировано на моих камерах охранной сигнализации.

Харди и Элли переглядываются, не веря своим ушам, и снова смотрят на Джека.

– На чем? – переспрашивает Харди.

– На камерах охранной сигнализации, спереди и сзади. Я установил их после взлома. Стоило это кучу денег. Но на них есть съемка передней и задней двери. Если бы я выходил, они бы это засняли.

Джек начинал эту фразу презрительным тоном человека, говорящего прописные истины, но потом начинает запинаться. С этим постоянно приходится сталкиваться: люди упускают самую важную информацию, потому что считают, что полиция смотрит на их маленький мир под тем же ракурсом, что и они сами. Причем иногда в буквальном смысле – как в данном случае.

– Почему же вы нам ничего не сказали об этом раньше? – Харди уже не скрывает своего раздражения.

– Я забыл, – признается Джек. – Я был очень зол. Это вы сбили меня с толку.

Такой переход в нападение полностью обнажает его уязвимость. Элли видит в этом шанс расспросить о его прошлом и решает воспользоваться им.

– А почему вы не рассказали нам о том, что случилось, Джек? – говорит она, и мягкость ее тона умышленно контрастирует с суровостью Харди.

3

• Предыдущая
• 71/126
• Следующая