Золотое руно (сборник)

• Предыдущая
• 228/511
• Следующая

– Нет‑нет, конечно же, нет. Приватность очень важна. Вы позволите? – Лопес протянула руку к терминалу, и Карен отдала его. Она нажала на устройстве несколько клавиш, затем вернула его Карен.

– Прочтите, пожалуйста, что написано на дисплее.

Пластиковое лицо Карен было не так пластично, как лицо из плоти и крови, но я видел, как оно оцепенело.

– Здесь написано «ПИН подтверждён».

– Смотрите‑ка! – воскликнула Лопес. – Не воспользовавшись ни отпечатком вашего пальца, ни вашим узором сетчатки, ни чем‑то таким, что знаете только вы, мы сумели получить доступ к вашему счёту, не так ли?

Карен молчала.

– Не так ли, миз Бесарян?

– Надо полагать.

– В таком случае почему бы вам не подтвердить транзакцию и не перевести на мой счёт десять долларов, как вы это сделали для мистера Дрэйпера?

– Я бы не стала, – сказала Карен.

– Что? – переспросила Лопес. – Ах, да. Конечно, вы правы. Это совершенно несправедливо. В конце концов, мистер Дрэйпер сначала дал вам десятидолларовую монету. Так что, полагаю, я также должна дать вам рейган. – Она снова запустила руку в карман, вытащила оттуда монету и протянула её Карен.

Карен скрестила руки на груди, отказываясь её брать.

– Ну и ладно, – сказала Лопес, разворачивая золотую фольгу и извлекая рельефный шоколадный диск. Она положила его в рот и прожевала. – Эта всё равно фальшивая.

25

Золотая клетка – всё равно клетка.

Теперь я был здоров, и впереди у меня были десятилетия жизни. И я не хотел провести их все здесь, в Верхнем Эдеме.

И… я ведь правда был здоров, да? То есть, метод доктора Чандрагупты меня излечил. Но…

Но в голове всё ещё стучали молотки. Это приходило и уходило, слава тебе, Господи; если бы так было всё время, я бы не выдержал, но…

Но ничего не помогало. Не помогало надолго, не помогало навсегда.

А я не доверял местным докторам. Посмотрите, что они сделали с несчастной Карен! Синий код, куда там!

И всё же…

И всё же я должен был сделать что‑то . Я – не машина, не робот. Я не такой, как тот, другой я, этот доппельгангер, свободный от боли и страданий. У меня болела голова. Когда случался приступ, она болела как тысяча чертей.

Я вышел из своего номера и запрыгал в лунной гравитации по направлению к больнице.

Нашим следующим свидетелем был Эндрю Портер, который приехал из Торонто в дополнение к полудюжине функционеров «Иммортекс», которые уже находились здесь.

– Доктор Портер, – сказал Дешон, – какое образование вы получили?

Место свидетеля было немного маловато для человека его роста, но Портеру удалось втиснуть туда ноги, сев наискосок.

– Я получил Ph.D. в области когнитивистики в Университете Карнеги Мелон, и мастерские степени по электротехнике и компьютерным наукам в Калтехе.

– Вы когда‑либо работали в академической сфере?

Брови Портера, как всегда, жили своей жизнью.

– Несколько раз. В последний раз я был старшим научным сотрудником в Лаборатории искусственного интеллекта Массачусетского Технологического Института.

– Должен сказать, что меня повеселил сегодняшний фокус миз Лопес с монетой, – сказал Дешон. – Но у вас, как я понимаю, есть настоящая золотая медаль, не так ли?

– О, да. Вернее, я был в составе команды, которая её получила.

– Вы принесли её с собой? Мы можем её увидеть?

– Конечно.

Портер вытащил из кармана пиджака довольно большую коробку и открыл её.

– Улика истца номер три, ваша честь, – сказал Дешон.

Поднялась обычная суматоха, после которой вещественное доказательство было приобщено к делу. Дешон поднял медаль к объективу камеры, демонстрируя сначала одну, а потом другую её сторону; изображение проэцировалось на стену позади Портера. На одной стороне была выгравирован стоящий вполоборота человек с тонкими чертами лица, курсивная надпись: «Может ли машина думать?» и имя «Алан М. Тьюринг». На другой стороне был бородатый человек в очках и имя «Хью Дж. Лёбнер». На обоих сторонах вдоль края шла надпись «Лёбнеровская премия».

– Как она к вам попала? – спросил Дешон.

– Мы получили её в награду как первая группа, сумевшая пройти тест Тьюринга.

– И как вы это сделали?

– Мы скопировали человеческого разум – разум Сэмпсона Уэйнрайта, также выходца из MIT – в искусственный мозг.

– И вы продолжаете работать в этой области?

– Да.

– Где вы работаете сейчас.

– В компании «Иммортекс».

– В качестве кого?

– Я старший научный сотрудник. Моя должность называется «директор по технологиям реинстанциирования».

Дешон кивнул.

– И как бы вы описали то, чем вам приходится заниматься на работе?

– Я слежу за всеми аспектами процесса переноса личности из биологического носителя в наногелевую матрицу.

– Наногелевая матрица – это материал, из которого вы создаёте искусственные мозги?

– Именно.

– То есть вы – один из разработчиков процесса мнемосканирования, с помощью которого «Иммортекс» переносит сознание, и вы продолжаете руководить применением этого метода в компании «Иммортекс», верно?

– Да.

– Тогда, – сказал Дешон, – не могли бы вы нам объяснить, как в человеческом мозгу возникает сознание?

Портер покачал своей удлинённой головой.

– Нет.

Судья Херрингтон нахмурился.

– Доктор Портер, вы обязаны отвечать. Я не хочу слышать никаких отговорок о корпоративных секретах или…

Портер попытался повернуться к судье вместе со стулом, но не смог.

– Не в этом дело, ваша честь. Я не могу ответить на этот вопрос, потому что не знаю ответа. И никто не знает, насколько мне известно.

• Предыдущая
• 228/511
• Следующая