Природа зверя

• Предыдущая
• 39/131
• Следующая

39

– Для городов, – сказал Гамаш. – Город – самая крупная и доступная мишень. Пушка предназначалась для разрушения Тель-Авива и Иерусалима. Для убийства мужчин, женщин, детей. Учителей, барменов, водителей автобусов. Ее назначение состояло в том, чтобы стереть их с лица земли. Привести Израиль к состоянию каменного века.

– Или Багдад, – заметила Лакост. – Если покупателем был Израиль. Не забывайте, что надпись рядом с гравировкой сделана на иврите.

Бовуар все это время молчал, только негромко хмыкал, пресекая собственные поползновения вставить язвительный комментарий.

– А ты что думаешь? – спросил его Арман.

– Я думаю об Армагеддоне, – ответил он.

– О кинофильме? – осведомилась Лакост и получила от него улыбку.

– Non. Если та штуковина в лесу действует, то Булл создал пушку, которая может выводить снаряд на орбиту с намерением и надеждой стирать с лица земли целые города. В любой точке земли.

Профессор Розенблатт кивнул:

– В любой.

Теперь стало ясно, кто был настоящим монстром. Не Вавилонская блудница. И даже не суперпушка. А человек, который их создал.

Гамаш и Бовуар вышли из дома, следуя в нескольких шагах за Лакост и профессором.

Розенблатт собирался домой – взять кое-какие вещи и вернуться в гостиницу на тот случай, если понадобится его помощь. Лакост и Бовуар должны были заглянуть в оперативный штаб и узнать, не пришли ли отчеты криминалистов. А Гамаш шел к Рейн-Мари в бистро.

Бовуар шагал рядом с Гамашем.

– Вы ему верите? – спросил Бовуар. – Насчет Ирака?

Он шел в ногу с Гамашем и подсознательно подражал ему, сцепив пальцы за спиной.

– Не уверен, – ответил Гамаш.

– Даже если и так, теперь это не имеет значения. Предполагаемая цель – или покупатель – давно исчезла с лица земли. Саддама Хусейна казнили много лет назад. Опасность миновала.

– Гм, – промычал Гамаш.

– Что?

– Кто-то убил Лорана, чтобы сохранить тайну суперпушки, – напомнил ему Гамаш. – Я думаю, опасность не миновала, а пребывает в спящем состоянии.

Они сделали несколько шагов молча.

– Но теперь она проснулась, – сказал Жан Ги.

– Гм, – опять промычал Гамаш. И еще через несколько шагов: – Ты обратил внимание, куда направлен ствол?

Бовуар остановился и посмотрел в сторону каменного моста и леса:

– Уж точно не на Багдад.

– Верно. Он направлен на юг. В сторону Штатов.

Бовуар уставился на Гамаша, который проводил взглядом пожилого ученого, садившегося в свою машину.

– Не могу понять, какова истинная цель «Проекта „Вавилон“», – сказал Гамаш. – И действительно ли его реализация стала невозможна со смертью Джеральда Булла.

Глава тринадцатая

Подойдя к старому вокзалу, старший инспектор Лакост увидела неприметную машину, припаркованную рядом со зданием.

На переднем сиденье сидели мужчина и женщина, и, когда двери машины открылись, у Лакост упало сердце.

«Журналисты», – подумала она. Так, наверно, врач может подумать: «Чума». Но мысль о журналистах улетучилась, развеялась, как только она пригляделась к этим людям.

– Старший инспектор Лакост? – спросила женщина, резким движением забросив матерчатую сумку себе на плечо.

– Oui.

– Замечательно. А то мы уже думали, что не туда заехали.

Она смотрела с таким облегчением, что его почувствовала и Лакост.

– Я же тебе говорил, что знаю дорогу, – проворчал мужчина. – За весь путь ни разу не сбились.

– Ну так ты же штурман, – сказала женщина.

– Нет. Я штурман, потому что ты не хотела пускать меня за руль.

– Только после… – Женщина подняла руки и прошептала, впрочем достаточно громко, чтобы слышала Лакост: – Поговорим об этом позже.

Изабель Лакост спрятала улыбку, не собираясь вмешиваться в их разборки. Мужчина и женщина напомнили ей о родителях, да и по возрасту они подходили. Лет пятидесяти пяти. Одеты строго, если не сказать без всякого воображения. Женщина в матерчатой куртке хорошего покроя, хотя и чуть мешковатой, мужчина – в плаще, на лацканах которого едва заметный след сахарной пудры от пышки.

Волосы женщина явно красила в домашних условиях и в последний раз делала это довольно давно. Волосы мужчины были зачесаны с одной стороны на другую в тщетной попытке скрыть то, что скрыть было невозможно.

– Меня зовут Мэри Фрейзер. – (Лак на ногтях ее протянутой для пожатия руки частично отшелушился.) – А это мой коллега Шон Делорм.

Он улыбнулся и тоже протянул руку. Кутикула на его пальцах была надорвана, будто обгрызена.

– Мы из КСРБ, – весело сообщила Мэри Фрейзер.

Скажи она, что прилетела с Луны, это вызвало бы больше доверия. Изабель Лакост с трудом скрыла удивление.

– Разве мы должны были говорить ей это? – спросил Шон Делорм, отворачивая лицо от Лакост и закрывая рот рукой.

Он опять пытался скрыть очевидное.

– А что еще мы должны сказать? – прошептала мадам Фрейзер. – Что мы туристы?

– Нет, но надо бы сначала проконсультироваться.

– Мы всю дорогу…

Теперь настала очередь мужчины поднять руку, чтобы остановить спор.

– Поговорим об этом позднее, – сказал он. – Но если нарвемся на неприятности, виновата будешь ты.

Друг с другом они говорили по-английски, а к Лакост обращались на французском с сильным акцентом, но грамматически правильном.

По-видимому, они посчитали, что Лакост не понимает английского. Она решила не разочаровывать их в этом.

– Un plaisir, – сказала она, пожав им руки. – Так вы говорите – КСРБ? Канадская служба разведки и безопасности?

3

• Предыдущая
• 39/131
• Следующая