Выбери любимый жанр

Оценить:

Природа зверя

Оглавление

Гамаш подумал, что ослышался. Они наверняка сказали «супермен». Или «суперлига».

Один из них показал в направлении леса.

Или «суперорудие».

Клару Морроу разбудил телефонный звонок. Полусонная, она пробормотала в трубку:

– Да?

– Ты слышала? – спросила Мирна.

– Что слышала? Звонок, который меня разбудил?

– Нет, что люди говорят. Давай встретимся в бистро.

– Постой, скажи, о чем речь?

– О суперорудии. Давай не задерживайся.

– Что ты сказала?

Но Мирна уже повесила трубку.

Клара приняла душ и быстро оделась, ее любопытство и воображение подпитывали друг друга. Но как бы ни разгулялось ее воображение, она и представить себе не могла, о чем услышит в бистро.

Изабель Лакост сидела на своей кровати в гостинице и думала о том, что она услышала. И что это значит.

Потом она коротко кивнула и отправилась в ванную принять душ и приготовиться к наступающему дню.

Она предчувствовала, что ей придется заплатить немалую цену.

Рут Зардо услышала осторожный стук в заднюю дверь дома.

Она находилась в кухне. На старой плитке стоял кофе, и она только что доела тост с вареньем.

Стук не испугал ее. Она его ждала. А вот Роза удивленно оторвалась от еды. Впрочем, у уток нередко бывает удивленный вид.

Рут открыла кухонную дверь, кивнула и отступила.

– Ты слышал, Клеман? – спросила она.

– Oui, – ответил месье Беливо. – Все хуже, чем мы опасались.

– Называется оно, конечно, «Проект „Вавилон“». А чего еще можно было ожидать?

– Откуда ты знаешь? – спросил пожилой владелец магазина у поэтессы, которая села за стол. – Никто этого не говорил.

– Прочитала кое в каких бумагах вчера вечером в доме Гамаша.

– Так это ты всем?..

– Рассказала? – спросила она. – Нет, конечно. Мы обещали друг другу, что будем молчать. И потом, мы ничего не знали. Ну почти ничего.

Месье Беливо посмотрел на нее, и она опустила глаза на белую пластиковую столешницу.

– Мы знали достаточно, Рут. Более чем достаточно.

– И с чего бы мне после стольких лет молчания начинать болтать?

– Чтобы отвести подозрения от месье Лепажа. – Клеман сделал паузу и добавил: – Чтобы его защитить.

– Зачем бы я стала это делать? Он мне даже не симпатичен.

– Совсем не обязательно кому-то симпатизировать, чтобы его защищать. Ты думаешь, это сделал он? – спросил месье Беливо.

– Думаю ли я, что Ал Лепаж убил собственного сына? – спросила Рут. – Это было бы ужасно. Но иногда ужасы случаются, верно, Клеман?

– Oui.

Месье Беливо немного помолчал, глядя через кухонную дверь на свежевскопанный прямоугольник земли во дворе. Рут проследила за его взглядом.

– Пьеса Флеминга, – пояснила Рут. – «Она сидела и плакала». Конечно, аллюзия на псалом.

– Вавилон, – кивнул он. – Ты ее закопала?

– Пыталась, но пришел Арман и попросил отдать ему.

– И ты отдала? – Никогда еще месье Беливо не был настолько близок к гневной вспышке.

– У меня не оставалось выбора. Он знал, что рукопись у меня.

Клеман Беливо кивнул и снова посмотрел на черную дыру в ярко-зеленой траве. Мертвое среди живого.

– Он знает?

Рут покачала головой:

– И я ему не скажу. Я сдержу слово.

Хотя Рут знала, что именно из-за слов они и попали в беду.

– «Проект „Вавилон“», – вполголоса произнес месье Беливо. – «Вот час настал, и тьма накрыла свет».

Глава семнадцатая

Жан Ги пришел в ресторан гостиницы и увидел Изабель Лакост, которая в одиночестве сидела за большим столом у камина, перечитывая распечатки о Джеральде Булле. Эти сведения обнаружила мадам Гамаш, а Арман Гамаш передал их вчера полицейским.

Габри растопил камин. На деревню опустился осенний туман, сполз с холодных гор и накрыл долину. Дрова сгорят приблизительно через час, а пока веселый огонек согревал душу.

– Salut, – сказал Бовуар, садясь. – Ты слышала? Кто-то сделал утечку о пушке.

Он взял из корзиночки теплую пышку, посмотрел, как масло тает на ней, проникая внутрь, и намазал пышку джемом. Его дядюшка, фанатичный квебекский сепаратист, познакомил его со вкусом пышек и джема, явно не отдавая себе отчета в том, что общается с врагом и потребляет вражеское лакомство.

Но Жан Ги знал, что привязанности формируются в голове, а не в желудке. Он заглотал громадный кусок и кивнул, когда Габри предложил ему кофе с молоком.

– Да, я слышала, – откликнулась Лакост.

– Это облегчает расследование убийства Лорана, – сказал Жан Ги. – Теперь мы можем говорить о нашей находке. Но я знаю двух человек, которые будут в ярости. Ну вот, легки на помине.

В дверях столовой появились Мэри Фрейзер и Шон Делорм, огляделись.

Изабель Лакост помахала им.

– Присоединяйтесь к нам, – позвала она.

– Вся деревня говорит о суперорудии Джеральда Булла, – без всяких вступлений начал Шон Делорм. – Как это случилось?

Он сердито посмотрел на них.

– Понятия не имеем, – сказал Бовуар. – Мы как раз обсуждали это. Мы потрясены не меньше вас. К счастью, никто не говорит о докторе Булле. Только о пушке.

– «Только»? – переспросил Делорм. – Разве этого мало?

– Могло быть и хуже, – вмешался в разговор профессор Розенблатт.

Ученый появился в столовой в спортивных фланелевых брюках серого цвета, твидовом пиджаке и галстуке-бабочке. Он оглядел столики, накрытые для завтрака, крахмальные салфетки, столовые приборы из чистого серебра, тонкий фарфор. Растопленный камин.

Стены были толстые, окна сводчатые, и у Розенблатта возникло впечатление, что если он простоит так подольше, то за окном проедет почтовая карета.