Выбери любимый жанр

Оценить:

Внук Персея. Мой дедушка — Истребитель

Оглавление

— Думаешь, это за нами?

— Не знаю. И проверять не хочу. А ты еще предлагал по дороге идти!

— Я ж не знал…

— Все, уехали. Давай за мной!

Горы не радовали. Спускаешься по осыпи; карабкаешься по скалам, где один неверный шаг — и костей не соберешь; пробираешься сквозь заросли, куда нырнула звериная тропа; ползешь на карачках, обдирая плечи и локти о шиповник; шипишь от боли, как змея…

Только что ядом не плюешься!

К счастью, сейчас они шли через редколесье. Листья папоротника мягко оглаживали голые ноги. Под сандалиями упруго играла прелая листва. Птицы голосили в кронах буков и платанов. Эхо дробилось, множилось, ловя беглецов в паутину звуков.

— Стой!

Мальчик окаменел. Пальцы вцепились в дротик — не отодрать.

— Тут стоянка была…

Тьфу ты! Он-то думал — враги.

— Трава примята. Следы. Костер жгли…

Кефал разгреб кострище, присыпанное землей, тронул сизые угли.

— На рассвете ушли.

— Дедушка?!

— Вряд ли.

— Вакханки! Точно тебе говорю, они!

— Вакханки костров не жгут. Стой на месте — следы затопчешь…

Юноша принялся нарезать круги вокруг стоянки. Он едва носом землю не рыл. Амфитрион знал, что ему очень повезло со спутником. Сам бы он давно заблудился. И мимо стоянки прошел бы, не заметив. А с Кефалом они обязательно найдут дедушку!

— Три человека, — Кефал задрал голову к небу. Увы, лик солнца скрыла косматая туча. — Направились к Микенам. Мужчина и две женщины. Поклажи мало, идут налегке…

Будь мальчик постарше, он бы догадался, что руководило Кефалом в первую очередь — желание блеснуть мастерством следопыта. Но опыт приходит тогда, когда уходит нужда в чужой похвале.

— Ладно, чего тут прохлаждаться… За мной!

Редколесье кончилось. Плато, по которому они шли, резко оборвалось. На дне узкого, словно прорубленного мечом, ущелья текла река, скудная летом.

— Похоже, мы вышли к Немее.

— Мы правильно идем?

— Мы не идем, — юноша храбрился, пытаясь шутить. — Мы ищем.

Выше по склону Кефал заприметил арку скального «моста». Начался дождь — мелкий, противный. Подошвы скользили на мокрых камнях. Амфитрион глянул вниз, прикинул, сколько лететь… Закружилась голова. Некстати вспомнился возница Миртил, проклявший дедушку Пелопса и весь его род. Да, с такой высоты падать — много кого проклясть успеешь! Дождь усилился. Спрятаться бы, переждать… Но время дорого, да и где тут спрячешься? Скалы в пятнах лишайников, чахлые кустики дрока…

— Смотри, пещера!

За всклокоченной шевелюрой можжевельника темнел провал.

— Говорят, в здешних пещерах Гермий родился…

— Это та самая! Точно, она!

— Ну, не знаю…

— Давай туда! Жертву Гермию принесем — пусть выведет к дедушке…

— Какую жертву? У нас нет ничего…

— Змею!

Приметив ужа, скользнувшего меж камнями, Амфитрион кинулся за ним — ловить.

— Сдурел? — возмутился Кефал. — У Гермия ж змеи на жезле! За такую жертву он тебе путь укажет, не сомневайся! Прямиком в Аид…

Черный зев пещеры и впрямь напоминал спуск в подземное царство. Мальчик поежился. Однако Кефалу тоже надоело мокнуть.

— Ладно, лезем. Если от души просить, боги и так помогают… Можно еще подарок оставить. У тебя есть что-нибудь?

— Нож есть.

— Покажи.

Амфитрион на ходу нащупал в сумке нож — едва не порезался! — и протянул его Кефалу.

— Хороший. Острый…

Юноша сунул в рот пострадавший палец.

— Годная анафема. Богу понравится.

Ножа — папиного подарка — было жалко. Наверное, это правильно. Если уж отдавать тельца, так жирного. Хорошие вещи, дорогую одежду. «Сердце, — подсказал кто-то, взрослый и злой. — Рассудок. Жизнь. Детей. Жену…» Мальчик помотал головой, гоня дурные мысли. Если Гермий приведет их к дедушке…

«Они братья! Сыновья Зевса. Гермий поможет!»

Можжевельник огибала еле намеченная тропа. Под сводами пещеры царила сырость. Меж бокастыми валунами сочилась дождевая вода. В глубине звенела капель; из тьмы проступали белесые сталактиты, похожие на клыки чудовища. Выбрав место посуше, беглецы присели передохнуть.

— Тут и алтаря-то нет…

— Не нравится мне здесь, — Кефал принюхался. — Зверем пахнет.

Словно в подтверждение его слов, неподалеку вспыхнули две пары глаз — хищных, желто-зеленых. Во тьме наметилось смутное движение. Не сговариваясь, беглецы вскочили, выставив перед собой оружие. Миг, другой — и хозяева пещеры оказались на свету.

— Львята! Быстро отсюда!

— Ты чего? — удивился Амфитрион. — Они ж маленькие!

3

…Эхион бежал, удивляясь собственной горячности. За спиной пыхтел тирренец — чудо, но парень держался. Аргивяне отстали — о, не потому, что быстроногие юноши отчаялись догнать спарта. Загонщики здраво полагали, что если на пути встретятся вакханки… Это дело Персеевых Горгон — первыми увидеть одержимых, способных разорвать зверя в клочья. Прикрыть, дать время поднять шум, созвать друзей. А уж тогда, собравшись вместе, мы погоняем всласть! Драчунов, кипящих жаждой боя, в поход не взяли. Те же, кто горазд бегать и греметь — сейчас они плелись далеко позади, тихие как мыши. В ушах каждого стучало, прорвавшись из смутного, доступного лишь пифиям, будущего: