Рики Макарони и Старая Гвардия

Оглавление

213

Глава 30. Проблемы к СОВам.

После очередного выяснения отношений Рики вновь увидел Мелани Хатингтон в штабе уже на следующий день. Они с Лео чертили графики роста мандрагор в зависимости от продолжительности солнечного дня, когда равенкловская староста девочек, распахнув дверь по обыкновению резко, бухнула в кресло свою сумку.

— Добрый день! – фыркнула она.

Само по себе обращение теоретически свидетельствовало о вежливости и хорошем воспитании. Однако его тон и то, что Мелани почти тряслась, говорило о другом. Похоже, ей не терпелось поделиться возмущением с кем‑нибудь, или даже наорать. «А никого из своего окружения она не нашла, вот и явилась сюда», – предположил Рики.

— Привет, – кивнул ей Лео и вновь уставился в книгу, давая понять, что нет ничего важнее учебы, и пусть она не нарушает тишину, на которой сама же так яростно настаивала.

— У тебя снова что‑то случилось? – поинтересовался более любопытный Рики. – Твой странный тип отмочил что‑нибудь?

— Нет, на этот раз не он! Совершенно ничего не понимаю, – сказала Мелани. – Как бы мне узнать, чей вот это почерк?

И она грохнула на стол напротив юношей обрывок пергамента. На нем тщательно каллиграфическими печатными буквами было выведено:

«Советую тебе не есть, не пить и вообще не трогать ничего из того, что приходит по почте. Отдавай все это учителям в не распакованном виде. Доброжелатель».

— В принципе, достаточно показать это любому учителю, но по таким буквам он вряд ли что‑то поймет. Почерк похож на детский, – сказал Лео, оторвавшись от книжек ради бумажки.

— Наверное, я поговорю об этом с профессором Флитвиком, – рассердилась Мелани и забрала записку со стола. – Постоянно я нахожу в своих вещах всякую постороннюю всячину! Как это можно терпеть?!

— Послушай, Мелани, – Лео, окончательно оставив таблицу и откинувшись назад, заговорил с ней спокойно, тем тоном, когда, как знал Рики, хотел выведать у человека что‑нибудь, – у тебя есть какие‑нибудь подозрения, кто может ухаживать за тобой?

Мелани присела напротив и задумалась так, как будто решает, признаться в чем‑то или не стоит. И в самом деле, для откровений она обычно выбирала кого‑нибудь другого.

— Поначалу я считала, что вы меня разыгрываете, но за год это бы как‑нибудь раскрылось, – все же ответила равенкловская староста. – За старшеклассниками в моем колледже я наблюдала, но так и не обнаружила ничего подозрительного.

— Значит, ты не замечала, чтобы кто‑нибудь активно вертелся вокруг тебя? – уточнил Лео с сожалением. – Дело в том, что я видел тот список, который ты передала профессору МакГонагол.

— Какой еще список? – Рики начисто об этом позабыл.

— О том, кто отправляет письма из школы, – сказал Лео. – Там абсолютно ничего подозрительно. Среди прочих, есть все мы, и все наши одноклассники. Кто‑то пишет реже, кто‑то чаще. Например, совершенно нормально, что из пяти полученных писем Френк, хорошо, если на одно ответит. Я бы удивился, если б было наоборот.

— Хатингтон, ты что, все это подсчитывала? – поразился Рики.

— Обязательно, – проворчала Мелани.

— И ты будешь выполнять совет доброжелателя? – поинтересовался Рики.

— Я бы тебе советовал так и делать, – не удержался Лео.

Мелани усмехнулась.

— Конечно, буду. Я сама с самого начала так и собиралась поступать, но иногда Каролина или кто‑нибудь из девочек добираются до моих посылок раньше меня, – с сожалением констатировала она.

Постепенно, выговорившись, девушка успокоилась и даже позаимствовала у Лео с трудом выпрошенные в библиотеке книги. Рики понимал друга, не желающего погрузиться вновь в учебу; ему самому как будто передалось ее первоначальное взбудораженное состояние.

«Все дело в том, – считал он, – что моим нервам нужна хорошая встряска. Что‑нибудь интересное, не книжное».

— Ничего не могу объяснить. Определенно, у меня мало данных, – пробормотал Лео перед сном, задергивая полог.

Интересных вещей же, как назло, не происходило. Джорджина ничего не нашла, хотя Артур и подозревал, что искала она не так добросовестно. Министерские проверяющие маразматики уехали, что позволило Дику вновь вернуться в читальный зал. Теперь пятикурсникам случалось сидеть там целыми днями.

Из библиотеки Рики и Дору вытащил, как ни странно, Лео, причем сделал он это исключительно по поручению профессора Снейпа. Завуч собрал слизеринцев в своем классе для того, чтобы ознакомить их с расписанием экзаменов.

— Как видите, – сказал он, когда ребята переписали его с доски, – экзамены на СОВу длятся две недели. Утром вы будете сдавать теорию, а во второй половине дня – практику. Практический экзамен по астрономии, естественно, будет проводиться ночью.

— Даже поспать не дадут! Кошмар какой! – проворчала Тиффани.

Недовольно сверкнув глазами в ее сторону, профессор продолжал:

— Далее, знайте: экзаменационные билеты защищены сильнейшими антисписывательными заклятиями. В экзаменационный зал запрещено проносить все возможные магические средства, существующие на сегодняшний день для облегчения сдачи письменной части и повышения результатов. Помимо официального запрета существуют специальные детекторы, их засекающие. Не хотелось бы мне, чтобы кого‑то из вас удалили с экзамена за подобную глупость.

Невзирая на строгий тон, это звучало не как запрет, а скорее как предупреждение.

— Кроме того, вам следует знать, что все последние годы принимаются меры и против маггловских шпаргалок. Если бы у кого‑то из вас здесь учились старшие братья и сестры, они бы вам рассказали о том, что одна из министерских профессоров имела привычку прогуливаться вдоль рядов парт и задирать робы учеников, вызвавших ее подозрения.