Рики Макарони и Старая Гвардия

Оглавление

141

— Существует ли такой порядок вещей, в котором нет экзаменов? – вздохнула как‑то Селена.

И, если даже её бесконечное терпение заканчивалось, Рики оставалось только молиться, чтобы побыстрее наступали каникулы.

Глава 20. Цена мечты.

Рики сразу понял, почему история с зельем Доры не кажется ему законченной. Он не мог не замечать, что Артур и Дик по–прежнему не разговаривают друг с другом. Поначалу он не вмешивался, ожидая, когда они сами уладят свои разногласия. Но прошли недели, а ситуация оставалась неизменной. Поэтому Рики воспользовался тем, что Дик задерживается в штабе после отбоя, и намеренно разложил все для расчетов по трансфигурации.

— Хочешь закончить? – одобрительно поинтересовался Дик, когда Мелани закрыла дверь со стороны коридора, и кроме них в комнате никого не осталось. – Не торопись, нам по пути, а я, как староста, могу выходить после отбоя.

— И часто ты пользуешься этой привилегией? – спросил Рики. – Ты вообще отдыхаешь когда‑нибудь?

Лицо Дика внезапно сделалось напряженным и суровых.

— Я не хочу, чтобы меня обошли на СОВах, — заявил он.

Рики не ожидал, что у застенчивого равенкловца амбиций больше, чем у него. Даже как‑то обидно стало. Но сейчас он находился здесь не для того, чтобы соревноваться с другом в зубрильном энтузиазме.

— Послушай, я хотел поговорить с тобой насчет Артура, — сказал он. — Почему бы вам не выяснить отношения?

— Он этого не хочет, — кратко ответил Дик.

Чувствовалось, что для него эта тема неприятна, если не болезненна. Рики продолжал пристально смотреть на него, перебирая в уме всевозможные аргументы.

— Откуда ты знаешь? – наконец, произнес Рики, понимая, что это мало убедительно.

— Ты сам это видишь. На самом деле, — внезапно выпалил равенкловец, — я не хочу совсем с ним рассориться. А ты, если не собираешься дописывать трансфигурацию, лучше не мешай мне и уходи!

Чтобы не нервировать друга, Рики на автомате выполнил задание, за которое впоследствии получил «допустимо» с натяжкой и выговор от профессора МакГонагол. Он недоумевал, почему Дик так настроен. Ведь причина, которая отравляла его дружбу с гриффндорцем, исчезла!

С этим он обратился к Артуру, чем, к собственному удивлению, смутил его донельзя.

— Понимаешь, Дик, кажется, еще не знает, что я больше не интересуюсь этим чудовищем в образе девчонки, — ответил он.

Рики никак не ожидал этого и даже растерялся.

— Не вздумай называть ее так при нем! – потребовал он и сам поразился, насколько его речь напоминает Снейпа.

— Вот я и не знаю, о чем ему можно рассказать, а о чем – не надо, — объяснил гриффиндорец. – Если он узнает всю правду об этой змее, ведь расстроится, да?

На секунду Рики задумался.

— Все равно надо. Переживет, — решил он.

— И… – Артур помедлил. – Я себя вел по отношению к нему отвратительно! Забыть нашу дружбу и мое собственное условие вступления в Клуб из‑за девчонки! Нечего улыбаться, Эди мне, конечно, об этом напомнил. Если мои родственники узнают, какой я болван, особенно близнецы, они же перестанут меня слушаться, даром, что я староста, — он схватился за значок, и Рики вдруг показалось, что он собирается оторвать его и зашвырнуть о стену.

— Не трогай! – предупреждающе потребовал он. – Что ты скажешь братьям и сестрам – твое дело. Но Дик не должен оставаться в неведении и переживать из‑за того, чего нет. Кстати, будет очень хорошо, если ты станешь терпимее относиться к Доре.

— Для кого хорошо? – воспротивился гриффиндорец.

— Для Дика, – ответил Рики.

Артур медленно покачал головой, словно прикидывая, способен ли он принести такую жертву.

— Знаешь, – заговорил он, – может быть, ты сначала объяснишь ему все?

Рики начинал злиться. Ему не хотелось брать на себя еще и это, поскольку это дело и так отняло у него предостаточно нервов и времени. Кроме того, он справедливо полагал, что расхлебывать кашу должен тот, кто ее заварил, и потому заявил довольно‑таки раздраженно:

— Вот уж не думал, что гриффиндорец может быть таким нерешительным!

Это возымело куда лучший эффект, чем долгие уговоры. Впрочем, они еще час обсуждали, как бы поаккуратнее рассказать Дику о любовном зелье.

Разговор с Диком был для Артура, пожалуй, не меньшей проблемой, чем налаживание отношений с профессором МакГонагол, даже серьезнее. Рики понимал, что для гриффиндорца в нормальном его состоянии проявление даже дружеских чувств – это непросто. Будучи смелым и даже безрассудным, как и полагается представителю колледжа со львом на гербе, Артур с трудом разбирался в тонких материях. К тому же, рассказать, что он влип в историю, значило, возможно, признать свою слабость.

Судьба, благосклонная к представителю столь безупречного магического семейства, услышала его и предоставила ему отсрочку. Событие, которое произошло назавтра после уговора уладить разногласия с Диком, потрясли весь «Хогвартс».

— Их видели! Видели в Хогсмиде! – завопила на весь Зал какая‑то девчонка за столом «Равенкло», первой развернувшая газету.

«Что за дурной тон – читать во время еды», – поморщился Рики, тем не менее, невольно оборачиваясь в ее сторону вместе со всеми.

Лео уступил ему свою газету только к чаю.

— Плохо дело, – бросил он при этом.

На первой полосе не оказалось ничего интересного, кроме изображения одной из улиц Хогсмида с его картинными постройками и огромного заголовка «Вольная прогулка. Что дальше?». Сама же статья располагалась на развороте, а чуть ниже – приказ министра о назначении вознаграждения за любую информацию о возможном местонахождении преступников. «Только сейчас?», – удивился Рики, вглядываясь в лицо мистера Дигорри, которое отчего‑то показалось ему знакомым. Поразмыслив над этим, юноша пришел к выводу, что министр похож на дальнего родственника Даниэлы, виденного им однажды на ее именинах, о котором было известно, что он только и делает, что разводит стрекоз на своей отдаленной ферме, где специально устроил болото. Но Дигорри под атакой щелкающих камер не производил впечатления человека, способного на такое легкомыслие.