Молодые годы короля Генриха IV

Оглавление

134

перед тобой королева, ее белобрысые волосы, ее острый нос. Ты удостоенлицезреть королевскую чету, ты избран. Ее величество повертывает голову наподушке, чтобы ты видел и другую половину ее лица. И она лежит рядом с еговеличеством королем, совершенно так же, как кума Эртебиз, которую каждый знает,лежит рядом со своим верным муженьком в супружеской спальне позади лавки. Всеочень просто, хотя и диву даешься, словно бог весть какое чудо увидел: этого непокажут и одному на тысячу, только тебе.

Благоговейно складывает он руки на груди и опускает взоры, дабы незлоупотребить оказанной ему честью. Кто-то касается его плеча. В своем умилениион не заметил, как открылась дверь. Продолжая стоять на коленях, Эртебиз,пятясь, удаляется из комнаты. Давешние молодые люди протягивают ему руку, чтобыпомочь подняться. Им понятно, насколько он потрясен, и они сообщают, чтотеперь-то и настало время хорошенько подкрепиться. Стол накрыт в проходе междугалереей и лестницей, место, так сказать, весьма публичное. Его усаживаютперед единственным прибором. Мажордом поднимает жезл, и тут входят повара: всенесут серебряные миски не меньше как по восьми фунтов весом, а в них всякаярыба, мясо, пироги. Вино льется к нему в стакан из посудин рубинового стекла сзолотым носиком; кроме того, за стол подсаживается хорошенькая девица. Онзнает, что хорошенькая, хотя не поднимает глаз от полной тарелки. — Эртебиз! —восклицают зрители, которые попадают сюда и со стороны лестницы и со стороныгалереи. Они останавливаются на почтительном расстоянии от его стола,вытягивают шеи, повторяют «Эртебиз!» и удаляются на цыпочках.

— Вы знаменитость, господин Эртебиз, — раздается льстивый голос девушки. —Дозвольте попросить вас об одной милости: когда выйдете из замка и будетерассказывать обо всем, что здесь с вами приключилось, не забудьте и меня. Ямадемуазель де Лузиньян.

Услышав это знаменитое, прямо легендарное имя, бельевщик горестно вздохнул.Это было уже слишком. Уже давно все было слишком, и под конец он дажезагрустил, вместо того чтобы возгордиться. Эртебиз бросил на зрителей стольмрачный взгляд, что они неслышно удалились, иные отвешивая поклоны. А ему и вголову не могло прийти, что они просто исполняют заученные роли. И он ни за чтобы не признал, будто рыба, которую приказал подать ему король Франции, былавчерашняя, а пироги и того старше. Вино взяли из соседнего трактира, дома онпил получше; впрочем, последнее не совсем от него укрылось. Он никак не хотелверить, выпил несколько стаканов и нашел его еще хуже. Оставалась мадемуазельде Лузиньян, но она тоже была поддельная. Просто мадам Екатерина отправила однуиз бедных дворянских девушек своего «летучего отряда», чтобы она обработаласкромного горожанина. И первое, чем следовало ошеломить его, — это громкое имя.Все же несколько стаканов кислого вина сделали свое дело, он набралсяхрабрости, подмигнул полуобнаженной женщине и уже потянулся к ней.

Эртебиз так и не понял, почему вдруг свалился со стула.

Бельевщик был кругленьким коротышкой с багровым лицом и седеющей головой.Таким он увидел себя в зеркалах, когда выползал из-под стола. Фрейлина исчезла,чему он, однако, не удивился. И тут в его душе родилась непоколебимаяуверенность, что его надули, надули решительно во всем. И он положил обо всемэтом непременно рассказать своей улице. А его приключение пусть пойдет напользу Лиге и ее вождю! Правда, он еще не знал, как выберется отсюда. Все еготеперь покинули — зрители, девица, повара, величественный мажордом, дажеизящные дворянчики, а ведь прикидывались его друзьями. Ему самому пришлосьотыскивать дорогу: по безлюдным переходам он добрался до какого-то подвала,забитого солдатами, и они схватили его за шиворот. Уж тут не было никаких«господин Эртебиз», они попросту вытолкали его в Луврский колодец, а затем намост. И молодцы из охраны его теперь знать не хотели: солдаты грубо допросилиего, вывернули ему карманы, дали пинок в зад, и он вылетел из замка.

Эртебиз предусмотрительно не рассказал солдатам о том, что видел в замке.Впрочем, он и сам начинал сомневаться, так ли все это было. И чем дальше он шелпо городским улицам, тем невероятнее и подозрительнее казалось ему всепережитое. Подобные истории не для него; а здравый смысл подсказывал, что тутне обошлось без козней диавола. Бельевщик решил, не откладывая, сходить кисповеди. Тем, временем он добрался до улицы, где жил, и все соседи вышли емунавстречу из своих домов, он же поспешил укрыться в собственном и лег впостель. Госпожа Эртебиз принесла ему глинтвейна.

Лишь спустя два часа — ибо это был кремень-человек — супруге удалось выведатьвсе, что с ним приключилось. Вечером стало известно всей улице, а на другойдень — всему Парижу. Начали приходить люди из других частей города, они хотелиуслышать от него самого, что король спит с королевой. Это явно шло на пользукоролевской власти и подрывало Лигу, почему поп Буше начал в своих проповедяхгромить Эртебиза, уверяя, что он подкуплен и что он орудие сатаны. Однакокоротышка-бельевщик настаивал на своем, ибо с течением времени он сталгордиться этим приключением и был теперь более убежден в том, что все этодействительно произошло, чем в день события.

— Эртебиз, что же ты, на самом-то деле, видел?

— Его величество король лежал на своей золотой кровати, в золотой короне, арядом с ним лежала ее величество королева, прекрасная, как утренняя заря. Всеэто истинная правда, готов поклясться в мой смертный час.

Он повторял потом то же самое в течение тринадцати лет. Тем временем дело